Читать «Кольцевая дорога (сборник)» онлайн - страница 154

Сидел, смотрел Родион на клумбы и холмики. Вокруг их резвились дети. Одиноко сидящий на скамье человек… Что вынудило его присесть? У станка, в раздевалке, на собрании либо за проходной уже — где-то он задал себе работу. И вот обласкал предвечерний ветер, отвлекли птицы, заняли облака, и многое человеком забыто.

И только мозг работает с неусыпной ясностью. Птицы, листва, голоса детворы в этот час наделяют человека радостью. Она была с ним в разбуженном солнцем дне, оставалась с ним на работе, появилась по дороге к дому. Подобно весенним мартовским сокам, струилась по жилам бодрость, вытеснялась усталость. И хотелось сделать что-то доброе, сказать кому-нибудь слово хорошее, что ли. А потом рассеивала все нежданно налетевшая мысль.

Столько лет, столько времени выходил Сипов сухим из разных жизненных ситуаций. Других наказывали, Сипова — никогда. И жил и оставался Сипов прежним. Ответа не находилось.

Когда-то в жизни встретил Родион за деревней в поле седого деда, сидящего подле приплюснутого, мшистого камня. Старик прислонил к камню суковатую белую палку, вокруг которой валялась наструганная кора. Щурясь, осматривал жавшийся к лесу луг. Жаркий полдень истомлял травы и воздух. Пересиля робость, Родион подошел к нему, и старик зашевелился, приподнялся, такой же мшистый, как и валун, заговорил:

«Где жарче, там и я. — Погодя немного, добавил: — У косарей, соколик, бываю».

«Косите?»

«Какое там — роднички им отыскиваю».

Хорошо бы вот так родники искать…

Пустыми, серыми виднелись клумбы сквера. Еще недавно они были покрыты цветами, теперь же громоздились на земле огромным горбатым зверьем, поросшим щетиной. Кончилось лето. Кончался и срок приказа. Считанные дни оставались до возвращения Родиона в цех.

Родники… Далекая память сердца. Сильна эта не замутненная, не омраченная ничем память, приходящая в минуты раздумий.

Шли по скверу люди, наступали на листья, и бездумным казался им человек, одиноко сидящий на скамье. Как много еще надо дышать этому человеку, пока сольется он в словах и поступках с теми, кто только что выступал. Молчали на собрании одни подростки, работавшие первое время со старательностью и охотой, пусть и не такой усердной, но и ее Сипов быстро отбил частыми упреками без повода и по поводу. Сидел человек в сквере, думал про себя.

Есть от станка к станку провода. И есть провода между людьми. Ведь в каждом из них, и в станке и в человеке, существуют два заряда, две силы. У станка — мотор. У человека — сердце.

* * *

Обильно шел предновогодний снег. Падало за окном, мело не переставая. Началось в сумерках, и который час не утихало. Из окна буфета просматривалась белая улица. Рано зажглись фонари. В их свете снежинки словно бы и не опускались, не кружились, а вылетали и сыпались, будто из трубы, будто чья-то душа посыпала белизной землю.

— Хандришь?