Читать «Колодец и маятник - английский и русский параллельные тексты» онлайн - страница 16

I alternately laughed and howled as the one or the other idea grew predominant.

Я попеременно смеялся и стонал по мере того, как мне приходили эти различные мысли.

Down-certainly, relentlessly down!

Ниже! - неизменно, безжалостно ниже!

It vibrated within three inches of my bosom!

Он звучал на расстоянии трех дюймов от моей груди.

I struggled violently, furiously, to free my left arm.

Я усиливался с бешенством освободить мою левую руку: она была не связана только от локтя до кисти.

This was free only from the elbow to the hand.

Я мог доставать ею до блюда, стоявшего возле меня, и подносить ко рту пищу - больше ничего.

I could reach the latter, from the platter beside me, to my mouth, with great effort, but no farther. Could I have broken the fastenings above the elbow, I would have seized and attempted to arrest the pendulum.

Если б я мог разорвать тесьму, связывающую локоть, я бы схватил маятник и попробовал остановить его.

I might as well have attempted to arrest an avalanche!

Это было почти то же, что остановить катящуюся лавину!

Down-still unceasingly-still inevitably down!

Все ниже!... непрестанно, неизбежно все ниже!

I gasped and struggled at each vibration. I shrunk convulsively at its every sweep.

Я удерживал дыхание, и метался при каждой вибрации; судорожно съеживался при каждом взмахе.

My eyes followed its outward or upward whirls with the eagerness of the most unmeaning despair; they closed themselves spasmodically at the descent, although death would have been a relief, oh! how unspeakable!

Глаза мои следили за его восходящим и нисходящим полетом с безумным отчаянием, и спазматически закрывались в ту минуту, как он опускался. Какой отрадой была бы смерть - о, какой невыразимой отрадой!

Still I quivered in every nerve to think how slight a sinking of the machinery would precipitate that keen, glistening axe upon my bosom. It was hope that prompted the nerve to quiver-the frame to shrink. It was hope-the hope that triumphs on the rack-that whispers to the death-condemned even in the dungeons of the Inquisition.

И, однако, я дрожал всеми членами при мысли, что машине достаточно спуститься на линию, чтоб коснуться моей груди этой острой, блестящей секирой... Я дрожал от надежды: это она заставляла так трепетать все мои нервы и все существо мое - та надежда, которая прорывается даже на эшафот и нашептывает на ухо приговоренным к смерти, даже в тюрьмах инквизиции!

I saw that some ten or twelve vibrations would bring the steel in actual contact with my robe, and with this observation there suddenly came over my spirit all the keen, collected calmness of despair.

Я увидел, что десять или двенадцать взмахов приведут сталь в соприкосновение с моей одеждой, и, вместе с этим убеждением, в моем уме водворилось сосредоточенное спокойствие отчаяния.

For the first time during many hours-or perhaps days-I thought.

В первый раз после стольких часов и, может быть, дней, я стал думать.

It now occurred to me that the bandage, or surcingle, which enveloped me, was unique. I was tied by no separate cord.