Читать «Когда цветет вишня» онлайн - страница 8
Андрей Соболь
Марат, как бы защищаясь от нападения, заслонился рукой.
— Не надо об этом.
— Что вам, наконец, нужно от меня? — грубо рванул его Дзюба за край пыльного френча.
Марат медленно освободил свой френч и сказал:
— Не надо лишних телодвижений. Мы одни, и можно оставить пейзанские замашки. От вас? Все! Я пишу книгу об анархии. О новой, еще никому неведомой. Каждую строчку моей книги надо претворить в жизнь. Мои формулы должны обратиться в живоносные артерии. Мои формулы должны начать пульсировать. В них есть математика, но нет крови. Мои выводы нуждаются в проверке.
— А я вас все-таки повешу, — медленно сказал Дзюба. — Я ненавижу все: Россию, мужиков, книги, нашу дворянскую белую мразь, красных пророков из газетной подворотни, жидов, теории.
— И себя? — так же медленно спросил Марат.
— И себя! — качнул Дзюба сизым костяком, направляясь к выходу, и вдруг громко захохотал, шершаво, точно горло струпьями обросло. — Проверка? Будет проверка! — и опрометью высунулся по пояс в окно, гаркнув бешено: — Митька, подать мне «Могильщика». Живей!
И снова на диване встрепенулся комок: Марина вскочила на ноги, но уже шел Дзюба назад от окна, — и нехотя, грузно попятилась Марина.
Дзюба подошел к Марату и смерил его с ног до головы.
— Слушайте вы, тщедушный осьминог…
— Да, это правда… — улыбнулся Марат, и от этой полувиноватой, полусмущенной улыбки лицо его стало похожим на лицо самого обыкновенного еврея-экстерна, из тех, что когда-то сдавали латынь при округе и, пламенея, робко бормотали: rosa, rosae, rosis. — Я действительно, ростом не вышел.
— Так вот… пульсация формулы? Так вот: вы на коня, я на коня. Кругом Белого-Крина. Я обгоню — висеть вам, вон там, где уже висят у меня ваши родичи. Вы обгоните — не трону. И… и… и даже поговорим. Честно предупреждаю: мой конь — зверь. По шерстке кличка: Могильщик. Загонит вас в могилу. Идет?
Марат потеребил бородку, задумчиво обвел комнату ушедшим в себя взглядом, на короткий миг задержал его на Марине, — точно запнулся или что-то вспомнил и сказать хотел, увидав застывшее в скорби лицо, — и ответил:
— Хорошо. Я согласен. Это мной не предусмотрено было. Но это вроде иллюстрации к моему тезису о примате личности. В первой главе моей книги, раздел второй…
VI
«Мечта Анархии».
Гнедая кобылка, низкорослая, на привязи, мирно пощипывала траву. Марат и Дзюба вышли на крыльцо. Позади, как бы собранная в один тугой узел, кралась Марина, при каждом движении Дзюбы осторожно откидывалась назад, чтоб снова и снова, неотступно, по-кошачьи, бесшумно продвигаться.
Дзюба глянул в сторону кобылки:
— Ваша? Как зовут?
Задорно, как почудилось Дзюбе, сверкнули очки.
— Мечта Анархии.
Дзюба вспыхнул:
— Жидовская мечта! Дрянь кляча. Ей бы лапсердак вместо седла, и зонтик взамен мундштука. А-а-а!.. — Дзюба всем корпусом выдвинулся вперед и жадно облизнул губы. — А-а-а, моего ведут, зверюгу мою.
Из-за угла вынырнула серебристая вольно и гордо посаженная шея, серые яблоки покатились по крутым бокам, на поводу прыгал Митька-конюх, упираясь о землю голыми пятками, приближался Бужак, кое-где в одиночку показывались дзюбинцы. Гнедая кобылка очумело заметалась на привязи. И, кинув напорное и ненасытное ржанье, «Могильщик» вырвался из рук Митьки, раскосил вмиг оплывшие кровью глаза и понесся, копытами отчеканивая звериное желание.