Читать «Когда цветет вишня» онлайн - страница 6
Андрей Соболь
Два сотника помоложе, расставив ноги, пригнувшись, остервенело тискали, мяли, дергали гармошки, и гармошки, точно девки, которым в кустах озорно груди ущемили, визжали с всклекотом. Издали из вишневых садов ответно отзывались другие гармошки, тренькали балалайки, неслись женские податливые гульливые смешки: дзюбинские хлопцы водили ночные свадьбы.
И в последний раз пристукнув каблуками, Марина, шатаясь, кинулась к двери; в спину, вдогонку понесся вой обманутых.
— Дзюба! — исходил слюной, перегаром и гнусаво скомканным криком сотник второй пешей сотни — безносый, плоскогубый, выструганный сифилисом Митнюк. — А с песнями как? Мать твою в облу! Гостей надувать? Гостей не уважаешь?
Дзюба перебил дорогу Марине:
— Теперь пой! — и ухо ожег огневым, спиртом и страстью перевитым, шепотом. — Мою любимую… из первого действия.
Марина прикрыла глаза, в стиснутых зубах свистело неукротимое дыхание.
— Дай гитару! — тихо проговорила она, не открывая глаз, а когда открыла, — обвела комнату исподлобным, искушенным взглядом и крикнула Дзюбе:
— Садись посередине.
Отметая все по пути, Дзюба расчищал место; на середину вколотил стул, уселся верхом, на спинку стула легли локти, а над локтями повисли, натекая, воспаленные глаза — две впадины, смолой облитые.
Гогоча, отходили сотники к стенке; детское любопытство пробивалось сквозь икоту и пьяную дурь.
Кошачьей повадкой метнулась Марина на середину, охаживая стул, белый бешмет, лакированные сапоги; в руках у нее истошно заныли первые переборы гитары, но тут же, нытье отшвырнув, обернулись лукавым перебором, — и взмыл поверху дразнящий, завлекающий, густой, словно из сот вытекающий, грудной низко-глубокий голос:
Дрогнули белые чесучовые локти…
В кругу кошачьих извивов душно, душно бешмету. Все туже и туже круг… крепче, крепче надавливают локти спинку стула.
И потек голос, едко, угрожающе выговаривая:
С треском разлетелась спинка стула.
И, рванув к себе Марину, подбросив ее на руках, смяв, скомкав, подбородком налегая на ее грудь, Дзюба прыгнул к двери — к докторскому кабинету, к постели.
— Ненавидишь? Ты так? Из песни слов… Ведьма… Не выкинешь. Ведьма… счастье мое… Кармен… Любовь моя…
На крыльце грохотали сапоги: спотыкаясь, чертыхаясь, воя от вожделения, сотники мчались к вишневым садам — искать горячую женскую плоть.
V
Странный жид.
К концу недели вернулся Бужак.
Привез он согласие Сосунца и подарок: доложил Бужак, что следом идут подводы со спиртом, — два винокуренных завода обчистил Сосунец на том берегу, завтра будут подводы тут как тут, под охраной едут бочонки: ни утечки, ни усушки.
И еще привел с собой Бужак человека одного: встретил его в степи, тот спрашивал, как вернее к Белому-Крину добраться — для разговора одного, для дела одного.
— А кто он? — спросил Дзюба и мельком взглянул на Марину: скрючившись, Марина уткнулась в угол дивана (опять, опять спит, все спит да спит).
