Читать «Когда возвращается радуга. Книга 3» онлайн - страница 91

Филипп вышел молча.

В том же молчании покинул дом, поискал глазами карету… вспомнил, что явился сюда с де Келюсом пешком. И ещё кое-что вспомнил.

Вернулся — и кратко, чётко и дословно изложил умному брату-инквизитору, по-прежнему дежурившему у входа, всё, что услышал от ведьмы об Анжелике и её гнусном волшебстве, о загадочной Онорине, но главное — о травле графа де Камю. И опять смолк, ничего не ответив на благостное пожелание монаха «поберечь себя, как весьма, весьма ценного, и, возможно, единственного независимого свидетеля». Плевать ему было на свою ценность. Невозможность немедленно оторвать голову Лулу выбешивала, но посыл брата Тука он понял вполне: не суйся туда, где тебя сожрут и выплюнут косточки. Что ж, если надо — он подружится и с Инквизицией, и даст нужные показания Трибуналу, и… пойдёт её, Лулу, арестовывать — но всё же улучит момент и обязательно спросит: зачем?

Он уже забыл, куда шёл, совершенно потеряв направления, бредя по Лютецким улицам без цели и смысла, в полной прострации. Должно быть, сказывались всё же последствия удара головой; время от времени глаза застилал туман, и мир словно переворачивался с ног на голову. В такие минуты он, смежив веки, опирался о стену ближайшего дома, или о перила моста, или о дерево или фонарь… Должно быть, прохожие принимали его за подгулявшего, выпивоху; добродушно подтрунивали да шли себе мимо. Лишь один раз он, не глядя, каким-то чутьём распознал чужую руку, крадущуюся под его плащ за кошельком… всё так же молча перехватил её, круто повернул кисть — не до перелома, но до вывиха, убедился по жалобному вскрику, что воришку проняло и, не глядя, по наитию, оттолкнул от себя подальше невесомое тело. Больше к нему не лезли.

А потом он обнаружил себя на набережной, и с удивлением понял, что забрёл до Моста Нотр Дам. Причём, остров Сите остался у него за спиной.

Он с удивлением оглянулся.

Была та самая пора, когда солнце уже клонится к горизонту, но сумерки ещё лишь робко подкрадываются, как бы намекая на свой скорый приход. Здесь, в центре города, нищие уже не шныряли под ногами; не торопясь, разъезжали открытые и закрытые кареты, попадались богатые портшезы; разгуливали состоятельные горожане с семьями… Да ведь сегодня — воскресный день, день отдыха перед грядущей неделей, и потому не занятые повседневными обязанностями отцы семейств выгуливали своих домашних, демонстрируя богатство нарядов, а знатные дамы встречались со своими кавалерами или с подругами… в сущности, занимаясь тем же самым. С недавней поры это вошло в моду у столичной знати: доказывать всему свету состоятельность и богатство. И даже считалось престижным оказаться на этой ярмарке тщеславия в качестве не наблюдателя, но участника.

Карета со смутно знакомым гербом остановилась неподалёку от моста.

Филипп наморщил лоб, припоминая… Ну, да, Бомарше! А он-то что здесь делает, абсолютно равнодушный к светской суете?