Читать «Когда возвращается радуга. Книга 3» онлайн - страница 76

— Август! — выдохнула Ирис в ужасе. — Неужели он…

— Забудь. Впрочем, что я? Да, он может быть и таким. Но он мужчина, в конце концов, янычар, прошёл школу головорезов. Справедливости ради скажу, что и мы, франки… прости, и мне приходилось убивать, защищая своих. Там, в Александрии, пришлось нелегко. Да и здесь, порой, в центре Франкии, люди бесславно гибнут на глупых дуэлях.

— Мне… всего лишь надо с ним встретиться, — выдавила Ирис. — Поговорить. Я напишу ему, а ты…

Бомарше прервал её сердито:

— Ни в коем случае! Никаких писем! Лучше продумай, что я должен передать ему на словах. Дорогая моя, ты ещё не знаешь, что письмо, особенно от женщины, это такое мощное оружие против неё же! Оно может быть потеряно, украдено или выкуплено, а, попав в чужие руки, стать орудием шантажа, магического воздействия, оговора, а то и привести тебя на плаху. Мы, дипломаты, слишком хорошо знаем о таких случаях. Поэтому давай сейчас вместе продумаем, запишем на бумаге всё, что ты сочтёшь нужным, я заучу это — и передам Джафару-аге слово в слово; а бумагу мы сожжём немедля. Поняла?

— Я всё принесу, — подал голос из своего угла забытый Али, и вышел.

Его хозяйка подавила очередной вздох.

— Ну да, тяжело, — отозвался Бомарше, словно прочтя её мысли. — Но что поделать, так вот и приходится учиться всю свою жизнь. А у тебя она только начинается.

«А мне казалось — эфенди так много вложил в мою бедную голову», — подумала Ирис. И вспомнила любимое четверостишие Учителя, вольно переведённое с фарси:

Жизни хоть и немалой отмерен мне век

Но умнее не стал я, седой человек.

Даже в старости новому я удивляюсь,

Нет конца у кольца, и у мудрости нет

Глава 5

— А я тебе говорю — не получится! — сердито зашептал Пьер, хоть в келье вряд ли кто мог подслушать. — Что я, брата Петра не знаю? Он-то с виду ласковый да обходительный, да «брат», да «отрок»… Какой я ему отрок, когда мне уже осьмнадцатый год пошёл? А снега зимой у него не выпросишь, это точно. А ты — «масла спросить»… Сейчас как завалит вопросами: «Для каких фонарей? А куда это ты, брат, собрался? А есть ли у тебя разрешение на выход, брат?» Говорю тебе, дело гиблое! На припасах для трапезной он не экономит, всё честь по чести выдаёт, но ровно столько, сколько ихними Уставами определено, а что сверх меры — то даже с отцом Дитрихом поспорить может. Казённое бережёт, как своё. А ты говоришь — масло…

— А я тебе так скажу, — пропыхтел Назар, вытаскивая из-под топчана дорожный мешок, с которым сюда приехал. — В том сне, что мы с тобой видели, мы были при всём готовом, помнишь? Не знаю, как ты — а я точно знал, что у нас при себе всего вдосталь. Значит, масло мы получим…

Чихнул от поднятого облачка пыли.

— Вот проклятущая, откуда она берётся? Кажный день с мокрой тряпкой тут на коленках ползаю… Так вот что я скажу: всё у нас получится. Просто надо придумать, как.