Читать «Когда возвращается радуга. Книга 3» онлайн - страница 172

Вздрогнул и разлепив веки, Назар ошеломлённо помотал головой и брякнул:

— Завтра к полудню… Что?

— Э-э, да ты спишь уже… Ступай-ка, братец, на покой. И ты, отрок Пьер, ступай, намаялись оба. Большое дело сделали, но об том мы уж на свежую голову переговорим. Идите-идите, братцы…

Вздыхающая Мэгги перевела внимание на парнишек и повела в приготовленную для них комнатку. В просторной кухне, наконец, воцарилась тишина. Пёс, растянувшийся у очага и давно уже борющийся с дремотой, встрепенулся — и, подняв голову, выжидательно глянул на монаха.

Брат Тук ответил ему долгим тяжёлым взглядом.

— Эк вас приложило, ваше сиятельство, — наконец, сказал он. — Кому же это вы так помешали?

***

Отзеркалив взглядом, равным по тяжести Туковскому, пёс угрюмо отвёл глаза и опустил голову на вытянутые лапы, уставившись на пламя очага. Монах вздохнул.

— И сами не поймёте, как? Бывает… Впрочем, осознать в полную силу всё, что сейчас происходит, вам сама животная натура не позволяет: перебивает натуру человечью. Это мне знакомо: пришлось как-то побывать в чужом обличье, науки ради; так я до сих пор помню, каково это — бороться со зверем. Чтобы его обуздать и заставить служить себе, нужна воля; в вас она есть, граф, так что соберите её в кулак и терпите, недолго осталось.

Внимательно выслушав, пёс повёл ухом, глянул искоса, будто с надеждой.

— Да просто вижу, что чары на вас не пожизненные, — пояснил монах, словно в ответ на не прозвучавший вопрос. — И что важно — не условные, как иногда бывает. Дескать, собачья шкура слезет лишь при поцелуе прекрасной девы, или при смерти кровного врага… Благодаренье Богу, на вас такого условия не навесили, а то ищи теперь эту деву невесть где; а кровников за вами вроде не водится, по благородству души-то.

Пёс нетерпеливо рыкнул, словно продолжая диалог. Стороннему наблюдателю чудно было бы слышать их беседу. В затемнённой большой кухне разговаривали, как давние знакомые, звери и человек, причём первый, похоже, общался мысленно, второй без труда считывал его безмолвную речь. Хорошо, что неоткуда было взяться этому наблюдателю, не то счёл бы святошу безумным.

А может, и не счёл бы, вспомнив о его удивительных возможностях…

— Да что тут понимать-то? — пожал плечами Тук. — Природа наложенных на вас чар, брат мой, такова, что я их снять не могу: слишком уж похоже на магию старых богов, а я, признаюсь, маленько не дорос до противодействия таковой. Тут нужен иерарх высочайшего уровня, не меньше архиепископа, в крайнем случае — сам Папа… Но это уж, когда всё запущено, а у вас совсем иное дело. Сей пёсий облик, как я вижу, временный, уже постепенно размывается, и протянет не далее, чем до утра. Вот я и говорю: наберитесь терпения. А потом, когда станете прежним, на досуге поразмыслите, к чему это неведомый мне чароплёт над вами этакое учудил: вроде и без зла, раз обратил не навечно, да так небрежно, мимоходом, будто отвратил вас от чего-то. Или поучить хотел? Знал бы вас хуже, подумал бы, что вы ему надерзили, но… Впрочем, чем божество древнее, тем больше чудит. Однако, брат мой, не сочтите за труд, придите потом к нам. Брат Михаил проверит, не осталось ли на вас каких-то скрытых гостинцев. Бывает, что навешивают недоброе, а срабатывает оно на потомках…