Читать «Книга о Человеке» онлайн - страница 420

Я поднялся, прижал Минору к своей груди, и вскоре он с успокоенным видом ушел.

На следующий день я втайне надеялся, что он придет вновь, но он не появился. В следующие дни я с утра ждал его, но от него не было никаких вестей. Я подумывал ради него посетить его отца, но не знал ни адреса, ни имени. Через четыре дня, вечером, раздался телефонный звонок. Я с удивлением услышал в трубке французский язык:

— Mon père! — по телефону это «père» прозвучало отчетливее, чем в разговоре. — Вы меня слышите?

— Минору? Откуда ты говоришь? — спросил я также по-французски.

— Из университета К. У меня все благополучно, хотел вас успокоить.

— Когда же ты улетел из Токио?

— В ту же ночь, прямо из вашего дома отправился в аэропорт…

— Вообще-то мог бы предупредить… Я ведь готов был все, что угодно, для тебя сделать.

— Удивительное дело, папа. У вас же были проблемы со слухом. А сейчас вы все слышите.

— Мои уши пропускают никчемные шумы, а истинные вещи слышат. Ты мне вот что скажи, когда устроишься, не пришлешь ли свою работу? Мне хочется все знать о своем сыне…

— Хорошо. Пришлю все, что написал. Но главное, я успокоился, услышав ваш голос, и поразился, как молодо он звучит.

— Пока мне вменено в обязанность своим пером помогать Великой Природе спасать мир, у меня нет возраста. И твоя работа вменена тебе в обязанность Великой Природой, поэтому и к тебе годы не прибавляются. Главное — преданно исполняй свой долг. Не будем с тобой падать духом, мой сын!

— Вы меня успокоили. Спасибо, папа.

На этом телефонный разговор окончился. Продолжая сжимать в руке телефонную трубку, я чувствовал себя бодрым, как юноша.

После этого регулярно раз в неделю из Америки приходило письмо. Всякий раз оно было написано на плохом французском. Что за дурак, писал бы уж по-японски, думал я, но, решив, что его цель — не дать мне забыть французский язык, время от времени также отвечал по-французски. Отец и сын — два сапога пара.

Из этой переписки я усвоил две вещи, которые меня успокоили и в то же время убедили, что Минору и впрямь мой сын.

Ибо он принял решение смиренно, с полной отдачей осуществлять исследования в области лингвистики, следуя воле Великой Природы. А еще я понял, что, с любовью преподавая свой предмет студентам, он найдет себе друзей по сердцу и по уму.

Я успокоился и простодушно радовался, что теперь могу уже не тревожиться о его драгоценной жизни.

Минору прислал мне из Америки огромное количество журналов с опубликованными в них статьями и исследованиями. Все они были на английском, который, увы, мне не по зубам. Я пришел в замешательство, но все же старался их просматривать.

Мои усилия неожиданно были вознаграждены.

Во-первых, в журналах часто помещали его фотографии. Я радовался, поскольку у меня не было его фотографии, и внимательно вглядывался в каждую: на всех он выглядел непривычно для меня энергичным человеком. Не оттого ли, подумал я, что, когда совершенствуешься в любимом деле, лицо начинает излучать уверенность? Я успокоился и обрел в этих фотографиях большое утешение.

Во-вторых, я обнаружил имена и адрес его родителей. Тем самым появилась возможность посетить его отца. Я страстно мечтал примирить его с отцом, поэтому решил, не откладывая, осуществить задуманное.