Читать «КНДР: вчера и сегодня» онлайн - страница 134

До начала девяностых годов внешний мир практически не знал ничего о том, что происходит в северокорейских тюрьмах. Единственным источником информации была небольшая брошюра венесуэльского поэта Али Ламеды, которому удалось, побывав в северокорейской тюрьме, вырваться оттуда на свободу. В середине 60-х годов он работал в Пхеньяне корректором выходящей там на испанском языке литературы и в сентябре 1967 года был арестован вместе с еще одним иностранцем, своим сослуживцем. Им было предъявлено обвинение в шпионаже в пользу США, судя по всему, абсолютно ложное. В чем заключалась действительная причина ареста Али Ламеды — сказать достаточно сложно, возможно, в этом со временем разберутся корейские исследователи, но возможно и то, что это так навсегда и останется тайной: в таких делах письменных свидетельств обычно не оставляют, а с течением времени будет все меньше шансов найти живых участников этих событий.

После года пребывания в тюрьме, кратковременного освобождения и нового ареста Али Ламеда предстал перед судом. Как и на предшествовавших суду допросах, от Али Ламеды потребовали признать свою вину и покаяться. Он отказался и потребовал защиты и открытого процесса, но судья популярно разъяснил ему, что подобные требования являются буржуазными, и, разумеется, отклонил их. После пятиминутного совещания суд приговорил Али Ламеду к 20 годам тюремного заключения как агента ЦРУ. В тюрьме, однако, он провел только 7 лет и в 1974 году был освобожден в результате активных хлопот самых разных деятелей — от «Международной амнистии» до румынского диктатора Николае Чаушеску.

Однако, ситуация стала меняться в начале девяностых годов, когда на Юг перешло несколько человек, имевших самое прямое отношение к северокорейской карательной системе. Среди них можно назвать нескольких бывших заключенных: Ан Хек (находился в лагере в 1987–1989 гг., бежал на юг в 1992), Кан Чхоль Хван (попал в лагерь ребенком, по принципу семейной ответственности, в 1977–1987 гг., бежал на Юг в 1992), Ли Сун Ок (отбывала наказание в 1986–1992 г. в женской тюрьме в Кэчхоне, перешла на юг в 1995). Среди перебежчиков был и бывший охранник, Ан Мен Чхоль, который в 1987–1994 гг. служил в охране концлагерей для политических заключенных. Их рассказы позволяют составить достаточно полное представление о том, как же протекает жизнь северокорейской тюрьмы.

Картина, которая возникает из их воспоминаний, достаточно однозначна. Лагерь — это царство голода и непосильного труда.

Все заключенные обязаны работать. В Кэчхонском женском лагере, например, заключенные шили военную форму и предметы армейского обмундирования: ватники, планшеты, обувь, кожаные портупеи. С 1990 г. в лагаре работал и вязальбный цех, продукция которого отправлялась на экспорт в Японию. Рабочий день в лагере продолжался 18 часов, а в последние недели перед новым годом, когда было необходимо выполнить план любой ценой к концу года, рабочий день становился вообще 20-часовым.