Читать «КНДР: вчера и сегодня» онлайн - страница 107

К сожалению, советское посольство ничего не делало для того, чтобы предотвратить расправу или как-то спасти арестованных, большинство которых вплоть до того времени оставалось советскими гражданами. Опасаясь, что попытки защитить кого-либо будут восприняты как «вмешательство во внутренние дела», посольство воздерживалось от них, так как хотело любой ценой предотвратить дальнейшее ухудшение советско-северокорейских отношений. По крайней мере, поверенный в делах СССР А. М. Петров еще 10 февраля 1956 г. сказал Ким Ир Сену (цитируется официальный дневник): «Я ответил, что, по мнению Советского правительства, лица, из числа советских корейцев, допустившие проступки, не могут их укрывать путем выезда в Советский Союз. Следовательно, каждый, допустивший проступок, должен отвечать за него на месте и может быть использован на меньшей работе, чем это было до свершения проступка».

Фактически советские корейцы оказались преданы и брошены советским руководством на произвол судьбы. В этом, увы, проявилось достаточно типичное для советской политики пренебрежительное отношение к своим гражданам и склонность жертвовать ими во имя того, что правительство считает «высшими интересами».

Впрочем, осторожность это в целом может быть еще как-то объяснена понятным опасением непродуманными действиями обострить и без того быстро запутывавшуюся ситуацию в советско-корейских отношениях. Хуже другое: даже в том случае, если корейская сторона разрешала тому или иному члену советской группировки выехать из Кореи, советские власти рассматривали вопрос о выдаче разрешений на въезд в СССР обычным порядком, в течение нескольких месяцев. Некоторым это ожидание стоило жизни. Впрочем, было бы несправедливо не сказать и о том, что некоторые из сотрудников консульства сделали все возможное для того, чтобы помочь многим членам советской группировки, желающим вернуться в СССР (например, можно упомянуть действия В. П. Ткаченко, впоследствии — заведующего корейским сектором ЦК КПСС ). Однако в целом советское посольство действовало очень пассивно.

Едва ли не единственным исключением стало дело Николая Пака (Пак Киль Нама), бывшего начальника Инженерного управления КНА. В 1958 или 1959 г. Н. Пак был арестован и провел 40 дней в тюрьме, подвергаясь «идеологической проверке». После своего освобождения он сразу же укрылся в советском посольстве, на квартире советского военного атташе генерала Мальчевского. После долгих переговоров советское посольство получило согласие корейских властей на выезд Пак Киль Нама. Под охраной советских офицеров он был доставлен в аэропорт и самолетом вылетел в СССР. Столь решительные действия посольства были вызваны тем, что жена Пак Киль Нама еще с юности имела неплохие связи в высшем эшелоне советского руководства (по слухам, она хорошо знала Ворошилова и некоторых других высших руководителей). Используя эти связи, она смогла добиться того, что Советское правительство потребовало от посольство организовать выезд Пак Киль Нама в СССР. Однако, повторяю, этот случай никак нельзя назвать типичным.