Читать «Клуб путешествий Михаила Кожухова» онлайн - страница 119

• Была на табачной плантации.

• Была на плантации какао, ела очень вкусный фрукт какао, чем-то напоминающий мангостан с ананасом. Ела очень невкусные жареные зерна какао, абсолютно не похожие на шоколад.

• Видела хлебное дерево.

• Видела полчища раков-отшельников на почти необитаемом острове. Милые.

• Впервые в жизни села за гончарный круг! Невероятные ощущения!

• Была в доме, где 20 лет прожил Хемингуэй. Сильно. (см. фото 90)

Фото 90…Купила из-под полы сигары дома у спекулянта

Константин Исааков. Лед и пламень

Есть у меня друг детства – обычный русский парень, но швед по происхождению. Его предки перебрались в Россию в качестве тогдашних «трудовых мигрантов», корабелов, еще в петровские времена. Так вот, зная Сашку, что называется, как облупленного, я, даже не побывав в Швеции, как-то сомневался в наших стереотипных представлениях о шведах как о суровых викингах, воинах и прагматиках – словом, людях с исключительно «характером нордическим». Саша-то, по натуре, человек творческий, общительный, он обожает путешествовать по миру, увлеченно потом комментируя друзьям эти свои пути-дороги. Готовится, однако, к каждой поездке всерьез, я бы сказал, синтетически: штудирует Интернет, выучивает несколько десятков слов на местном языке – чтобы потом, как он сам объясняет, без проблем общаться где-нибудь в пабе или в траттории. Вот такой «лед и пламень». Увлеченный структуралист.

Да и потом, говорил я себе, какие же это «суровые викинги» – обаятельная бабушка Карлсона Астрид Линдгрен или четверка АВВА, стремительно покорившая своими песнями в конце прошлого века все эстрады планеты? Хотя в обоих случаях налицо был продуманный, как бы сейчас сказали, маркетинг, «стратегия продаж». Опять лед и пламень?

А шведский характер оказался и впрямь таким – в этом меня окончательно убедил Стокгольм. Начнем с того, что сам город вовсе не выглядит суровой северной столицей: его территория – на 1/3 вода (Балтика, каналы, озера), на 1/3 зелень (есть, не поверите, даже парки с непонятно как тут выживающими тропическими растениями) и только на оставшуюся 1/3 строения. Среди которых, я думаю, больше, чем где-либо в мире музеев – «на душу населения». На достоверную статистику не сошлюсь – просто поверьте моему опыту путешественника. Шведы создают музеи из всего. Структурируют страсти.

Именно в этом, как мне кажется, и проявляется национальный характер: сначала сотворить нечто, а потом это нечто систематизировать… если хотите, музеифицировать. Но только не мумифицировать! Потому что стокгольмские музеи – живые. И вообще, кто вам сказал, что музей – это непременно классическая пышность либо деловой модерн интерьеров, дремлющая с открытыми глазами старушка-служительница на банкетке и унылый экскурсовод, пересказывающий вам очередной «посмотрите-на-лево»-спра-вочник? В городе музеев Стокгольме все иначе. (см. фото 91–92)

Фото 91–92…сам город вовсе не выглядит суровой северной столицей

Конечно, в некотором роде провокацией музейной «жилки» стокгольмцев является то, что это, в принципе, во все времена это был и остается город королей: от венценосных, включая нынешнего Карла XVI Густава и упомянутых уже королей эстрады, или королевы сказок фрекен Астрид и до небезызвестного короля нефти и благотворительности Альфреда Нобеля. Жизнь у королей вообще-то трудная. Не смейтесь. Она действительно обременена множеством ритуальных обязанностей, необходимостью соответствовать каждую минуту, в контексте государства и в контексте обыденности, своему высочайшему предназначению. Мне кажется, поэтому короли, и не только шведского происхождения, любят селиться у воды, выстраивая свои усадьбы, замки, а то и целые города у озера или у реки, а то и на острове в море-океане. Вода, даже в виде ежедневной «картинки» перед глазами, расслабляет, микшируя утомительную ответственность высокого сана: пройдешь-проедешь мимо нее – и как-то уже полегчало.