Читать «Клетка» онлайн - страница 114

В восемь лет Элейн увлеклась рисованием. И ладно бы рисовала, как все девочки ее возраста – кошечек, зайчиков и принцесс. Нет, она открывала анатомическую энциклопедию – старую, толстую, с пожелтевшими страницами, которую стащить из родительской библиотеки было не так-то просто, – и перерисовывала оттуда все подряд, включая гениталии.

Однажды рисунки обнаружил отец, и Элейн снова принялась фантазировать. Сказала, что нашла альбом на берегу реки, где сидели какие-то взрослые мальчики. Она во всех подробностях описала их внешний вид, уделив особое внимание типовой форме, – намекнула на то, что это баловство одного из студентов закрытой школы, той самой, которая находится под моим попечительством, а некогда была под крылом нашего отца.

То ли отец не поверил, то ли произошло еще что-то, а я оказалась не в курсе, но Элейн заперли в комнате и заставили выучить наизусть «Алису» Кэрролла. Сестра так распсиховалась, что разорвала книгу в мелкие клочья, и мне пришлось пожертвовать своими сбережениями, чтобы купить ей новую: я очень переживала, что после подобной выходки ей придумают более суровое наказание.

И ведь таких случаев было еще довольно много!

Элейн частенько с особым увлечением рассказывала мне о своем воображаемом дружке Шоне. Она рисовала про него комиксы и прятала на чердаке, вклеивала газетные вырезки, мешала реальные истории с выдумками. Иногда и я играла вместе с сестрой, но для меня эта фантазия про Шона никогда не принимала такого масштаба, какой она принимала для нее.

Нам было по девять лет. Отец застукал Элейн за тем, что та рассматривала свое полностью обнаженное тело в зеркале. Сестра пыталась приплести меня, но я в ужасе открестилась. Мы даже впервые в жизни сильно поссорились. Но помирились конечно же. Я заставила Элейн пообещать мне, – даже поклясться! – что она больше никогда не будет впутывать меня в свои фантазии.

Сестра плакала. Говорила, что она просто такая, какая есть. А потом я вдруг заметила, что Элейн стала меня копировать: манеры, поведение, даже слова и фразы. Но в тот момент посчитала это очередной игрой, забавной игрой… Во всяком случае, чудачеств стало меньше.

Довольно скоро настал период бед в нашей семье: погиб Патрик, мать замкнулась в своем горе, а отец пристрастился к алкоголю. Нам бы сблизиться с Элейн, но она как будто еще больше отстранилась – снова проводила много времени на чердаке, и, когда я спрашивала ее, что она там делает, сестра отвечала, будто пишет роман, но читать мне его не давала.

Все мы, каждый по отдельности и в то же время обремененные словом «семья», стали походить на гонимые ветром листья: вроде бы вместе и вроде бы каждый сам по себе. Эти метания нашей матери, эти бесконечные ремиссии, когда она просто топила нас с сестрой в своей заботе, и срывы, когда дома опять воцарялся хаос безразличия, – мне кажется, Элейн переносила все гораздо хуже, чем я. Потому что все происходившее с нами заставляло меня взрослеть, и я уже точно знала, чего хочу. А она… Она зачастую путала мир своих грез и реальность.