Читать «Китайская кукла» онлайн - страница 118

Юля отхлебнула кофе и заговорила «академическим» голосом:

– Лао Мэнь был китайским посланником, точнее, личным посланником госпожи Цы Си, что придавало ему даже больший вес, чем официальному послу императора…

– Какой госпожи? – переспросила Надежда. – Что еще за госпожа? Ты уж поясни мне, пожалуйста!

– В то время… в начале двадцатого века, – начала Юлия от печки, – в Китае правила престарелая вдовствующая императрица Цы Си из маньчжурской династии Цинь. Формально правителем государства считался ее сын Гуансюй, но мать железной рукой командовала безвольным, слабохарактерным императором и всей огромной страной, а потом вообще отстранила его от власти и объявила императором своего малолетнего внука Пу И.

– Про Пу И я слышала, – оживилась Надежда, – фильм такой был – «Последний император»…

– Не перебивай! – отмахнулась Юля. – Значит, весь императорский двор и вся страна плясали под дудку властной старухи, которую в глаза и за глаза величали Старой Буддой. Поэтому и в самом Китае, и в других странах знали, что возможность влиять на вдовствующую императрицу гораздо важнее, чем связи и влияние в официальных правительственных кругах. В это время в Китай начали активно проникать торговцы и миссионеры из развитых стран – европейцы, в особенности немцы, а также американцы и японцы. Народ охватили волнения: простолюдины считали, что иностранцы самим своим присутствием в древней империи разгневали Небо, оттого жизнь в стране стала хуже, земля приносит меньшие урожаи, люди болеют и умирают прежде срока. Особенный гнев китайцев вызывали христианские миссионеры и те китайцы, которые отошли от древних верований и перешли в христианство. Дело в том, что в Китае издавна сосуществовали три традиционные религии: конфуцианство, буддизм и даосизм. Приверженцы этих трех верований мирно уживались друг с другом, но новую религию – христианство – они приняли в штыки. По всей стране, как грибы после дождя, начали возникать подпольные союзы, которые называли себя ревнителями древней добродетели, по-китайски – ихэтуанями.

– Вот откуда ты все знаешь? – пробормотала Надежда. – Вроде бы специальность у тебя – русская литература, а вот поди ж ты… Умная какая ты у нас, Юлька…

– Не отвлекайся, Надежда, слушай внимательно. Движение ихэтуаней постепенно охватило всю огромную страну, в нем были уже сотни тысяч членов. Старая императрица решила поддержать повстанцев. Она подумала, что их руками сумеет приструнить зарвавшихся иностранцев, сумеет заставить их платить бо́льшие налоги в казну и класть больше денег в ее собственный карман. Или просто сумеет прогнать их из Китая и вернуть старые добрые времена, когда маньчжурские правители безраздельно правили огромным народом. Почувствовав поддержку власти, ихэтуани начали громить принадлежащие иностранцем дома и лавки, разрушать христианские церкви, убивать торговцев и миссионеров. Характерно, что первой жертвой восставших стал не европеец, а японец, сотрудник японского посольства, такой же, как сами повстанцы, представитель желтой расы: в глазах китайцев он вообще был не человек и ничем не отличался от европейцев, которых они называли красноволосыми дьяволами. Ихэтуани были в своей массе очень плохо вооружены или совсем не вооружены, основным их оружием были старинные китайские боевые искусства, которыми они владели в совершенстве. Поэтому европейцы назвали это восстание Боксерским, а самих повстанцев – боксерами. Вместе с восставшими против иностранцев по приказу императрицы выступили правительственные войска. Однако иностранцы не захотели покидать Китай без боя, они решили защитить свою собственность и свои интересы. Первыми ввели войска в Китай немцы и русские, позднее к ним присоединились американцы, англичане, французы и японцы. Вожди ихэтуаней убедили своих сторонников, что владеют могущественной магией, благодаря которой защитники древней добродетели неуязвимы для европейских пуль, – и ихэтуани бесстрашно бросались в бой на иностранных солдат, вооруженные только камнями, палками и восточными боевыми искусствами. Однако в первом же бою выяснилось, что древняя магия абсолютно бессильна против винтовок системы «Маузер», пулеметов «Максим» и даже простых трехлинейных винтовок, состоявших на вооружении русской армии. Несмотря на то что численность восставших более чем в сто раз превышала количество их противников, ихэтуани терпели одно сокрушительное поражение за другим, несли страшные потери и отступали перед войсками союзников. Вскоре часть ихэтуаней разбежалась по домам, а оставшиеся вместе с императорскими войсками отступили к Пекину. Союзная армия осадила древнюю императорскую столицу. Тут старая и хитрая императрица, которая всегда умела вовремя присоединиться к сильному и которая к тому же начала бояться слишком рьяных ихэтуаней, приняла сторону иностранцев и объявила повстанцев вне закона. Поскольку значительную часть иностранного контингента составляли русские войска, для императрицы важно было заручиться поддержкой России, и она послала в Петербург своего доверенного человека – того самого Лао Мэня, о котором мы говорим.