Читать «Керченское сражение. От Крыма до Рима» онлайн - страница 200
Иван Иванович Фирсов
Наступила весна, а Потемкин все еще раздумывал, колебался. Отослав адмиралтейцам свой призыв, он по-прежнему оставлял Войновича на прежней должности, еще не определившись, кто же поведет в сражения эскадру.
Наверное, мартовское солнце, припекая, в какой-то мере воздействовало на светлейшего, и его сомнения постепенно рассеивались. Что ни говори, а члены Адмиралтейства в Херсоне — это сонмище на берегу. Викторию же на море должно вершить эскадре, и флагманом там должен быть человек со светлой головой, твердый и решительный в своих действиях, знающий наперед свой маневр, предугадывающий намерения противника…
В последнюю неделю марта на борт «Святого Павла» поднялся запыленный курьер из ставки Потемкина в Яссах, доложил Ушакову:
— Вам пакет от светлейшего князя, главного командующего, генерал-фельдмаршала Григорья Александровича Потемкина, — произнес он заученную фразу.
Расписавшись в реестре, Ушаков отпустил курьера, приказав накормить его и дать отдохнуть.
«Что ж, пакет адресован прямо ему, Ушакову, а не Войновичу, предзнаменование недурно».
«Предположа лично командовать флотом Черноморским, назначил я начальствовать подо мною господину контр-адмиралу и кавалеру Ушакову. — Перечитав первые строки, Федор Федорович перевел дыхание и мысленно поблагодарил Бога: «Господи, наконец-то справедливость восторжествовала». — Господин контр-адмирал и кавалер граф Воинович отряжен в командование морских сил каспийских, бригадир Баскаков отправлен к строению судов на Волге, бригадиры Голенкин и Пустошкин имеют быть начальниками эскадр при флоте, о чем Черноморскому Адмиралтейскому Правлению о том знать даю. И как в Правлении остается старшим господин бригадир Афанасьев, то и подтверждается ему особливое иметь попечение о скорейшем исполнении всех моих предписаний…»
Дальше следовали различные распоряжения князя по Адмиралтейству.
Вызвал писаря и продиктовал ему приказ по флоту о вступлении в должность. Распорядился вызвать Го-ленкина и Пустошкина, следовало поздравить их с новым назначением, все-таки, почитай, три десятка лет сослуживцы, сотоварищи, со времен Морского корпуса.
На следующий день, не успев сделать первые распоряжения по флоту, прибыл курьер из Ясс. Потемкин сообщил ордером, что «не обременяя вас правлением Адмиралтейства, поручаю вам начальство флота по военному употреблению». Здесь же сообщил, что строящиеся в Херсоне корабли «Навархия», «Вознесение» и «Святой Николай» будут подчинены князю и служить ему форзейлями, кораблями разведки. На них он назначил своих генеральс-адъютантов Сенявина и Львова командирами. Третий корабль «Вознесение» становился флагманским кораблем князя. «Наконец-то светлейший поворачивается лицом к морю», — обрадовался Ушаков. В конце ордера Потемкин сделал приписку, которая поднимала настроение флагмана флота: «Поручая наблюдать в подчиненных строгую субординацию и дисциплину военную, отдавать справедливость достоинствам и не потакать нерадивым; старайтесь о содержании команды, подавая всевозможные выгоды людям, и удаляться от жестоких побой». В пакете, доставленном из ставки Потемкина, находилось несколько ордеров, помеченных одним числом, 14 марта. Один из них предписывал Ушакову то, о чем шла речь во время пребывания его в Яссах. Тогда Ушаков предложил князю ранней весной сделать внезапный рейд к берегам Анатолии. Сейчас светлейший обязывал сделать набег, не откладывая. «…Извольте выйти в море ради поиску. Крайне полезно было бы, если б удалось вам схватить какие транспорты или истребить где спущенные корабли у азиатских берегов. Я надеюсь, что вы со всею ревностью исполните вам порученное и заблаговременно возвратитесь в Севастополь для приуготоления всего флота в кампанию».
