Читать «Керченское сражение. От Крыма до Рима» онлайн - страница 186
Иван Иванович Фирсов
О себе почти не упоминал, в конце письма, не выпрашивая снисхождения, просил лишь об одном. «Воззрите, милостивый государь, милосердным оком на всепокорнейшее мое прошение и возстановите после-док бедственной моей жизни спокойствием чрез увольнение от службы с безбедным пропитанием. В сем одном состоит мое желание и надежда».
Закончив письмо, Ушаков занедужил, отлеживался в каюте, а рапорт Войнович отправил князю без промедления.
Не успела шлюпка с Ушаковым отвалить от трапа, Войнович вызвал Сенявина.
— Приготовься скакать к светлейшему князю. Повезешь рапорт о сражении с турками.
Потемкин расположился в походном лагере под Очаковом. Второй месяц русские войска безуспешно осаждали турецкую крепость на выходе из Лимана. Турки, несмотря на потерю гребной флотилии, и не помышляли о сдаче.
Подъезжая вечером к походному лагерю, Сенявин издали увидел громадный шатер, где расположился князь. Из шатра доносились звуки музыки, нестройные голоса, видимо, князь не отказывал себе в увеселениях и в походной жизни.
Дежурный офицер вначале не хотел докладывать князю и порекомендовал Сенявину переждать до утра. Лишь после настойчивых просьб Сенявина он удалился в шатер и сразу же вышел и пригласил Сенявина.
Немало успел повидать пиршеств капитан-лейтенант и в России и за рубежом, но роскошь потемкинской «услады» поразила его.
Посредине шатра стоял громадный стол, заваленный яствами: бужениной и поросятами, севрюгой и осетриной, устрицами и маслинами, сырами и квашеной капустой, сливами, грушами, мочеными яблоками. Посредине возвышались зеленые штофы, изящные и пузатые бутылки, серебряные кувшины и кумов-ницы с водками и заморскими винами.
В торце стола сидел, насупившись, Потемкин. Очевидно, привычная хандра одолевала его. Увидев Сеня-вина и подняв обе руки, он вскричал:
— Виктория!
Немедленно все наполнили бокалы. Сенявину сам Потемкин налил вина в большую серебряную чашу и провозгласил:
— Виват флоту Черноморскому!
Выпив до дна, он увлек Сенявина в свой походный кабинет, рядом с шатром. Усадив его на банкетку, князь велел принести вина и, угощая, произнес:
— Войнович хвалит тебя, гляди, не возгордись.
Расспросив Сенявина о подробностях боя, князь повеселел окончательно, оглядел его с ног до головы, хитро прищуривая зрячий глаз, и внезапно проговорил:
— Ступай, Сенявин, проспись и чуть свет поскачешь с реляцией о виктории в Петербург. Порадуешь матушку государыню.
Едва отдохнув с дороги, Сенявин на рассвете умчался в столицу в сопровождении фельдъегеря. Приехав через неделю в Петербург, Сенявин узнал, что императрица находится в Царском Селе.
В этот день, 25 июля, с утра Екатерина была невесела, не разошлась давешняя мигрень. На прошение генерал-майора Бородкина о принятии на службу сердито ответила статс-секретарю Храповицкому:
— Мне дураков не надобно.
После обеда настроение Екатерины несколько развеялось, принесли сообщение об отступлении шведов от Фридрихсгама. Второй месяц на Балтике флот и войска отражали нападение Швеции, которая за три миллиона пиастров, полученных от султана, развязала войну против России.