Читать «Керченское сражение. От Крыма до Рима» онлайн - страница 180
Иван Иванович Фирсов
Чего греха таить. Как всякий человек, избравший своей жизненной стезей военную службу, он, Ушаков, безусловно стремится достичь наивысшего положения в своей карьере, и ему присуще честолюбие. Главное, не потерять, как он считает, основополагающих качеств человеческих — чести, совести, достоинства. И соразмерять свои поступки с наделенным от природы разумом, своими убеждениями и характером. Покуда все сбывается по его сокровенным задумкам…
Но есть и оборотная сторона любой битвы — потеря сородичей, пусть и простых смердов, вчерашних холопов, но родных по крови и вере людей.
Сегодня первое сражение, в котором в большой степени от его, флагмана, умения и мастерства зависели, почитай, тысячи жизней его подчиненных. Однако все обошлось…
Ушаков спустился на верхний артиллерийский дек. Иван Лавров, весь в пороховой копоти, как и все пушкари, лихо, с некоторой бравадой сразу скомандовал:
— Сми-ирна!
Ушаков, любивший порядок, на этот раз не выслушивая рапорта, улыбнувшись, сделал отмашку. Возле орудийных станков в полумраке виднелись фигуры канониров с почерневшими лицами, в испачканных и порванных робах, в бинтах и повязках.
— Братцы, — хриплый голос командира отдавал торжественным звоном, — ныне здесь, на нашем море, первая генеральная баталия флота нашего, российского, викторией увенчалась над басурманами. Вам, — Ушаков перевел взгляд на стоявших рядом офицеров, — господа офицеры и всем служителям, — командир посмотрел вдоль длинного ряда орудийных станков в конец дека, — за отменную ревность в бою и храбрость духа превеликая похвала и благодарность Отечества!
Не успел «Святой Павел» занять место в голове эскадры, как Войнович поздравил младшего флагмана с успешным исходом боя.
«Поздравляю тебя, бачушка, Федор Федорович. Сего числа поступил весьма храбро: дал ты капитан-паше порядочный ужин. Мне все видно было. Что нам Бог даст вечером? Сей вечер, как темно сделается, пойдем на курш OSO к нашим берегам. Сие весьма нужно. Вам скажу после, а наш флотик заслужил чести и устоял противу такой силы.
Мы пойдем к Козлову, надобно мне доложить князю кое-что. Прости, друг сердечный. Будь, душенька, осторожен. Сей ночи чтоб нам не разлучиться, я сделаю сигнал о соединении, тогда и спустимся. Ваш верный слуга Войнович. P. S. Покамись темно не сделается, не покажем никакого виду, а будем под малыми парусами».
«Хорош гусь, — подумал Ушаков, — отсиживался у Фидониси, нынче устоял против турок, спешит к светлейшему, никак, свои заслуги преподнести».
Ночью турецкая эскадра исчезла из видимости. Наверняка приводила в порядок корабли. Еще затемно Войнович прислал нарочного с письмом, опять спрашивал совета у капитана бригадирского ранга.
«Я думаю, друг мой, чтоб ввечеру повернуть нам через контрмарш к берегу, но на сие согласимся позже, авось Бог даст ветр от берегу сей застихает, если бы да взять у него люф, то сомнения не было бы: тут только три корабля хорошо вооружены, людьми, а прочее все сволочь.
