Читать «Керченское сражение. От Крыма до Рима» онлайн - страница 142
Иван Иванович Фирсов
Отзвук с Херсонских стапелей докатился до завистливой Европы. Одними из первых всполошились французы. Министр иностранных дел Вержени спешно оповестил европейские страны, запугивая русской угрозой: «Крым лишь первая станция русских на пути к Босфору, и поэтому должно его отстоять, а в крайнем случае, хотя не допускать русского военного флота в Черное море».
Екатерина II вначале не придавала значения попыткам западных держав натравить турок на Россию и успокаивала Потемкина: «Отовсюду слышу, что турки вооружаются, но друзья их удержат до времени».
Но уже спустя два месяца императрица встревожилась. «Я точно знаю, — делилась она тревогами с Потемкиным, — что французы манят Порту недопущением флота нашего в Архипелаг и ссудою офицерами». Не отставала от французов и Англия, на пути интересов которой, в Индию и на Ближний Восток, появлялся новый противник на море.
Усилия явных и скрытых недругов России сказались скоро. В нарушение мирного договора турецкий флот пытался высадить десант на Кинбурнскую косу, огибавшую с юга Днепровский лиман. Турки знали, что эта безлюдная песчаная коса, протянувшаяся на 30 с лишним миль на запад, оберегает подходы к Херсону. Но турецкая эскадра припоздала. Год тому назад, предупрежденный главнокомандующим армией в Крыму и на Кубани, генерал-фельдмаршалом Петром Румян-цевым-Задунайским, генерал-поручик Александр Суворов скрытно соорудил укрепления и развернул батарею на Кинбурнской косе.
Растерялся капудан-паша, но рисковать не стал, удалился с эскадрой в море. В том же, 1782 году, опять нарушая мирный договор, турецкие полки перешли на правый берег Кубани и заняли Тамань. Все бы ничего, земли нейтральные, но неопрятные янычары занесли в Прикубанье страшную заразу, чуму. Видимо, на какой-то фелюге турецкой ранней весной «моровая язва», как простой народ окрестил чуму, заползла в Таганрог, на противоположный берег моря. И со страшной силой понеслась эта зараза по прибрежным селениям. Полезла чума и в Полтаву, Елизаветград, Екатеринослав, Кременчуг. Не миновала лихоманка и Севастопольские бухты. В разгар лета чума унесла сотни жизней егерей на берегу. Недавно назначенный командиром порта контр-адмирал Фома Мекензи, прирожденный англичанин, жаловался графу Чернышеву: «Я всего оного избегаю по спасению всего общества, оставил всех штаб-и обер-офицеров и служителей на судах, кроме тех, кои у печения хлебов и других надобностей… А притом и для покупки мяса посылать некого за оказавшейся в лежащих в близких расстояниях татарских деревнях, даже и в полках великой болезни». Докатилась-таки «моровая язва» и до Херсона. За пять месяцев, с мая по сентябрь, только из числа матросов и мастеровых на Херсонской верфи чума унесла жизни 385 человек, а горожан погибло несчетно много тысяч…