Читать «Кафка. Жизнь после смерти. Судьба наследия великого писателя» онлайн - страница 44

Никогда не встречавшаяся с Кафкой Ева отреагировала на мой рассказ крайне скептически. «Кафка? Да он не продержался бы здесь и дня», – сказала она, расправляя юбку на коленях³⁰.

5. Первый и второй приговоры

Кафка для еврейской литературы – то же, что Данте для католицизма или Джон Мильтон для протестантизма: это архетип Писателя.

Харолд Блум, 2014 год

Тель-Авивский суд по делам семьи, проспект Бен-Гуриона, 38, Рамат-Ган, октябрь 2012 года.

Одновременно с судебными слушаниями по делам семьи в Тель-Авиве продолжалась продажа рукописей Кафки и их вывоз из Израиля. В 2009 году, к недовольству израильских властей, два документа, написанных рукой Кафки, были выставлены на аукционе в Швейцарии – и оба они какое-то время находились в распоряжении Эстер Хоффе. Одним из документов было письмо Кафки к Броду на восьми страницах, датированное сентябрем 1922 года (и проданное за 123000 швейцарских франков): «Я знаю, как даёт о себе знать ужас одиночества, – пишет Кафка Броду. – Причём не столько одиночества одного, сколько одиночества среди людей». (Клаус Вагенбах назвал это письмо «одним из самых красивых писем Кафки».) Эстер продавала имевшиеся у неё рукописи Кафки в течение десяти лет, с 1978 по 1988 год, и Национальная библиотека ничего против не имела, и вот теперь попыталась заблокировать продажу, но ей это не удалось.

Даже после того, как начался процесс, оставалось неясным, какие рукописи Ева Хоффе держала у себя дома на улице Спинозы, а какие хранились в её банковских ячейках. Хоффе подписала аффидевит, в котором заявляла, что в её квартире больше нет ничего, написанного рукой Кафки. Беспокойство о судьбе рукописей только выросло, когда Ева заявила, что во время судебного разбирательства в её квартиру в Тель-Авиве проникли взломщики. Вплоть до сегодняшнего дня остается неясным, было ли из её квартиры что-либо украдено, и если было, то что именно.

Даже после того, как начался процесс, оставалось неясным, какие рукописи Ева Хоффе держала у себя дома.

Однажды была сделана попытка каталогизировать это наследство. В 1980-х годах Эстер Хоффе поручила Бернхарду Эхте, швейцарскому филологу и в то время директору архива Роберта Вальзера в Цюрихе, составить список имеющихся у неё рукописей. Результатом инвентаризации стал документ более чем на 140 страницах, в котором упоминается около 20000 страниц материалов. Содержание списка Эхте и по сей день хранится в строгой тайне, и потому суду он предоставлен не был.