Читать «Катькина дача, или Есть ли на свете лишний человек» онлайн - страница 24

 -- Ты это что же? Парники ладишь? -- спросил у него заставший его за этой работой батюшка.

 -- Да, отец Иоанн, задумал я огород разводить, да не знаю, как удастся. Навозу у нас нет.

 -- То-то я видел твоих казаков, словно грибы по дорогам собирают! -- засмеялся батюшка.

 -- Да делать-то им это время нечего, пускай хоть эту пользу принесут. Им же ведь на потребу.

 -- Разумеется! Что ж, ведь как оттает, то нужны тебе будут лошади под огород-то распахать. Я пришлю тебе пару лошадок, да две сохи с работником, на второй ты сам паши.

 -- Коли будет милость ваша, батюшка. Только двух мне много. Навозу у нас нет... Нынче попробую самую малость, а летом срублю и сожгу ляду, выкорчую коренья, обкопаю канавой, обсажу частенько жимолостью... Значит, заготовлю, что смогу, для будущего года... Вот снег сойдёт, стану гонять своих ребятишек в лес за палыми листьями да ссыпать их в ямы, чтобы к тому времени перегной был...

 -- Хорошо, хорошо! -- хвалил батюшка.

 Архип работал изо всех сил. Купил воз соломы, наткал для парников толстых соломенных щитов, и как только сошёл снег, и оттаяла земля, сделал как мог лучше и из чего Бог послал парники и засеял рассаду капусты и огурцов. Многое вычитывал он в своих книжках, но многое указывали ему и батюшка с женой, у которых давно уже был разделан славный огородик. Когда настала жаркая весна, и везде попросохло, Архип заново перемазал свой дом глиной, а когда высохла и она, он выкрасил крышу смолой с красной краской, а стены с жёлтой, для рам же у него была привезена белая масляная краска.

 -- До сих пор не боялся наш дом ни огня, ни морозу, -- весело говорил он деревенским, когда те пришли полюбоваться на красивые краски, -- а теперь не страшно ему какое хочешь мокро! Года простоит!

 Радовался одноглазый атаман, и не чуяло его сердце, что самая красота этих красок и будет ему стоить великой обиды и огорчения!

 Покончивши с домом, Архип неустанно принялся за огород, вспахал место перед домом гряд на десять, окопал и унавозил эти гряды, как мог, тем навозом, что натаскали дети, прихватил даже грязцы с деревенских дворов и с улицы, а потом принялся рубить ляду, окапывать четвероугольник десятины в две канавой, насаживать вдоль неё очень частенько жимолость. Часто по вечерам приходили помогать ему и его деревенские молодые приятели и приятельницы. А тут послал ему Бог ещё одну неожиданную радость. Как раз перед началом пахоты у двоих деревенских хозяев ожеребились лошади, и они, боясь, что сосуны будут ослаблять матерей, порешили их уничтожить. Архип прознал об этом от молодёжи, переговорил со своими казаками, пошёл и купил жеребят по полтиннику за штуку.

 -- Ну, вот, детушки, теперь у нас и свой навоз будет. Надо только их хорошенько кормить, -- радовался одноглазый.

 Жеребят поставили в плетёный домик, в котором прежде укрывали от дождя золотую роту. Воздуху, свету и тепла им было достаточно, подстилали им сушёный тростник, а доставлять им корм было удовольствием и для каждого из казаков, и для старушки бобылки. Они делились с ними хлебом, жали им серпами траву...