Читать «Катарсис. Наследие» онлайн - страница 287

И их самих. Белого Хоста, которого Ректор вспомнил ребенком. Левый, силой за свои амбиции введенный в Игру, привел Белого, таращащего испуганно глаза, в университет. И – Ястреба. Ректор его тоже помнил. Мальчика все ненавидели. Естественная реакция на силу, излучаемую ребенком. Его боялись. Боялись того, чем он может стать, его еще не развитого, нереализованного потенциала. Даже сейчас юноша еще не раскрыл всех своих возможностей.

Хотя уже сейчас их Сила изменяет людей вокруг них. Заставляет их жить, думать иначе, подчиняться их воле, ведя людей за собой, привязывая их к наследникам невидимыми, но нерушимыми нитями.

Редкий дар. Чрезвычайно редкий. Даже император, отец Белого, не обладал и десятой долей Силы собственного сына, самого Белого.

От размышлений Радужного отвлекла веселая, но полусумасшедшая выходка.

Стужа осталась за плечами. Нис, размахивая Посохом, замораживал дорогу перед ними. Оказалось, что это было проще, легче, дешевле (в расходе Силы), чем высушивание Пустоши. И разумнее. После их прохода тропа оттает, исчезая. И их преследователям придется опять продираться через глубокую и вязкую грязь.

Под заклинание Ниса попадали и отчаянно храбрые (или неразумные) людоеды. Вот их рубили топорами, крошили дубинами. Нис не жалел Силы, заливая все кругом морозом, отчего «отчаянно храбрые» Змеи быстро кончились. Остались – хитрые. Решившие дождаться, когда маг выдохнется, и взять его беспомощным.

Так вот – выходка. Учудил Сумрак. Агроном крикнул:

– Нис, да ты прямо Дед Мороз! А где твоя Снегурочка? Сне-гу-ро-чка! – кричал он протяжно, на всю Пустошь, приложив руки рупором, к лицу хотя его шлем мог выдать и большую громкость, но Агроном шутил. И этим спустил держатель целой последовательности событий.

Сумрак быстро зашептал заклинание, беззвучно, сам – себе, сопровождая это быстрой игрой пальцев. Над Пустошью заиграла музыка, запели голоса Папанова и Румянцевой (если бы все знали, кто это?), в вольном совместном переводе на язык Мира – Андра, Олега и Ольги. А сам Сумрак, приосанившись, картинно, как на сцене бродячего цирка, пошел к Чуме, шедшей за левым плечом Ниса, как и положено верной жене.

– Расскажи, Снегурочка, где была? – пел Сумрак, а над его головой – слова и музыка. – Расскажи-ка, милая, как дела?

Удивленная Чума улыбнулась, выслушав одновременные инструкции и от Марка, и от Агронома, не сумев разом выслушать то же самое еще и от Белого, так же, картинно, распахнула руки и запела:

– За тобою бегала, Дед Мороз! Пролила немало я горьких слез!

И утирала смеющиеся глаза платком.

Народ застопорился. Цирк! С музыкой и иллюзиями! Прямо в замерзшей, утонувшей в грязи и людоедах Пустоши! Поразительно! Сногсшибательно! Восторг!

А лицо Ректора – отдельная песня.

– А ну-ка, давай-ка, плясать – выходи!

– Нет, Дед Мороз! Нет, Дед Мороз! Нет, Дед Мороз, погоди!

И Сумрак начал какой-то невообразимый танец, точнее – пляску! Под энергичную музыку иллюзии. Высоко прыгая, приседая, выпрыгивая обратно, размахивая руками, выкидывая ноги, хлопая в ладоши, ладонями хлопая себя по груди и бедрам.