Читать «Карта памяти (Сборник рассказов)» онлайн - страница 18

Артур не сказал ни слова. И зачем? Это ведь дурдом какой-то, ничего умного. Потом он пришёл к следующему ужаснейшему умозаключению, если это дурдом, то он в нем. Он в дурдоме! Он среди умалишенных, психов. Он — псих. Всё, что он мог сделать, — уйти от этой парочки. Так и поступил. Пока Лизанька пускала пузыри, а Зебра-Ручей их ловила заостренным лошадиным языком, Артур ушёл…

«Какой-то странный коридор» — думалось ему. Совсем светлый и белый, больничный-больничный, но без дверей — ни одной двери. Наконец, лестничный пролёт и желание выбраться. Он спустился на этаж вниз и попал в прачечную. В самую простую больничную прачечную. Было светло и пахло щелоком, а еще было солнечно. Светило смеялось, билось о роговицу глаза, скользило радужными пятнами вокруг зрачка. Радость. Детская, наивная радость билась ускоренным пульсом по венам, вместе с молекулами кислорода проникала в ткани и клетки с жизненной энергией, давая кусочки светила, как адреналин. Ешь. Светись. И он светился. Еще за окном сохли простыни. Видимо-невидимо простыней развевалось на натянутой проволоке. В каждой из них поселилось солнце. Он вышел на огромную незастеклённую лоджию, под ногами смолёный брезент, а над головой белое небо. Где-то этажей пять было над и под ним. Кальман Артур бродил между простынями, понимая, что всё-таки он псих.

Его сон оборвался. Он проснулся с чувством завершенности внутри, казалось, что белый свет от простыней всё еще светит в глаза. Над ним стоял медбрат с судном. Эпилептик хотел было возразить и отправиться в уборную самостоятельно, но всё свершилось иначе. Койка под ним прогибалась чуть ли не до пола, кто-то сунул ему несвежую газету с бестолково неразгаданным кроссвордом, хотя попытки были очевидны. Ручки не было, пришлось читать потерявшийся во времени репортаж из Москвы, где бесчинствовали ультранационалисты с призывами «изгнать оранжевую мразь с исконно русских земель» и залитый чаем криминальный материал, о каком-то маньяке. Буквы расплылись, будто в пьяном танце, часть из них разъела чайная гуща, но он успел прочитать кусок интервью с тем самым убийцей: «одиночество — нормальное состояние человека — статика души в динамике жизни. Всевышний играет нами. Это еще одна партия в шашки, где все фигуры для Него равны, нет королей и офицеров, нет рядовых, только пешки, одни пешки. Я играл со Всевышним, заранее зная, за кем будет эта партия. Абсолютная истина…». Дальше было совсем не разобрать, время сделало своё дело, и это чайное пятно еще. В голове засела одна мысль: одиночество — статика души.

Был больничный вечер, на тумбочке томилась холодная гречневая каша и кисель. Ему ничего не лезло в горло. Он закрыл глаза и попытался представить белое небо из предыдущего странного сна. Больной снова спал, а может, и нет.

Всё еще был вечер, палата на шесть человек проецировалась за окном, немного искажая геометрические формы и пропорции, а рядом восседала Лизанька. Девочка смотрела вниз под кровать, и что-то там жалобно скулило.