Читать «Карта памяти» онлайн - страница 14

* * *

Город в оранжевой пижаме заводит гирлянды по щелчку пальцев, поджигает сигарету и дымит над остывающим воздухом. Магистрали, пронизывающие его с головы до ног, замедляют свой бег…

Бархатная коробка — кукольный театр, занавес цвета крови. Время начать спектакль, время выпустить на волю музыкантов из крохотных комнат с видом на площадь, старушек с полевыми цветами, мужчин, спешащих на свидания и женщин, опаздывающих нарочно…

Любимая игра твоя, Город — дергать за ниточки, наклонять плоскости, сливать в отбой, держать в рукаве. Чтобы забавлять себя так, электричкой по кругу, где везут с дачи клубнику или с рыбалки — шутки. Эти пусть спрыгнут на следующей, сорвать цветов, в реку нырнуть с разбегу. А те двое — устроят драку… — «слушай, выйдем давай! — Да пошел ты, старый мудак». Кому романтика, кому пьяная драка. Бешенный у тебя ритм сердца, мой город. Беспокоен нрав твой. Когда бросает из крайности в крайность, я в тебя влюбляюсь и не влюбляюсь… от мраморных колонн до обоссанных подворотен. От портвейна до пти шабли. Ты грубый, без фильтра, аммиак, порох и СО2. Но мне рассказали, серьезно, что, когда ветер с юга, ты будто бы пахнешь акацией и влагой с плавней. Поешь градом по крыше, сквозь тюль даришь стенам свет. Разный всегда, и музыка и твои стихи… и что кричат утренние заголовки — ночью уже неправда. И не пора читать сказки, видеть сны, пока твои игрушки не разбежались обратно по квартиркам-коробочкам… пока ты не выдумал для них новые игры…

***

Мы гуляли по Андреевскому спуску, смотрели картины. И я решительно отказала сама себе считать, как прежде, что художник орудует исключительно краской и кисточкой. Да, попадая в цвет и пропорции. Сложно, но в принципе можно научиться. Но вряд ли ты станешь художником… Нужно большее — уметь взламывать замки и проникать на чердаки памяти, доставать оттуда коробку с воспоминаниями, сдувать пыль и тянуть за тесьму, высвобождая из бежевого картона искрящуюся магму тонких чувств. Вот в чем секрет.

Тебе ведь знакомо это чувство? Когда кто-то другой писал картину, а ты видишь в ней свое! Свет такой, каким он был тогда, среди лавандовых полей и хвойного редколесья. Где терпкий аромат расплавленной на жаре еловой смолы смешивался с эфиром лаванды, а окна домиков бликовали, поцелованные предзакатным солнцем.