Читать «Карта капитана Берли. Часть 1» онлайн - страница 133

Руки дрожали все сильнее даже не столько от волнения и того, что случилось, а от того, что может случиться. Карты не было, пастор не на шутку разволновался, что может вообще не найти ее. Действительно, мало ли что Грет мог сделать с ней за это время. Может, все повернулось совсем иначе, не зря же Грет находится здесь, а не роет землю, ища свой клад? Возможно, он продал кому-то карту или уже нашел клад, спрятал его и теперь вот налегке отправляется куда-то по своим делам. Неужели и на этот раз мечта рухнет и пастор снова окажется у пустого корыта? На этот раз уже бесповоротно лишиться всех надежд на сокровища и возможности разбогатеть раз и навсегда. Нет! Этого не может быть! Не-е-ет!

Время шло. В любую минуту мог кто-нибудь появиться из-за угла и вместо богатства пастору уготовлена будет тюрьма или виселица. Господи! Какие страшные минуты своей жизни переживал сейчас пастор. В этот миг ему казалось, что даже в ту ночь, когда он летел в зияющую пустоту Атлантики, ему не было так страшно, как сейчас.

Есть! Наконец-то! Вот она, карта, вот оно, письмо старика! Слава тебе, Господи! Славься имя твое! Пастор настолько самозабвенно благодарил своего небесного покровителя, будто это он, а не пастор, стукнул Грета камнем по голове и вложил тому в карман вожделенную карту.

Пастор снова оглянулся вокруг. Никого. Поспешно сложив документ и сунув его в карман, он резко поднялся и столь же поспешно зашагал прочь. Шел не оглядываясь, боясь пошевелить не только головой, но и шеей, рукой, плечом. Да что говорить! Дышать в эти минуты он и то боялся. Ему ежесекундно чудилось, что сейчас его кто-то окликнет, схватит за плечо, Скрутит руки, Крикнет в лицо «Убийца!» Это было страшно. Преследуя Грета, пастор думал лишь о том, чтобы решиться на непривычный для себя поступок, но стоит лишь переступить эту невидимую, но роковую грань, и все волнения останутся позади. Главное – сделать, все остальное – пыль. И вот теперь, когда и дело было сделано, и результат был превосходный (вот она, карта-то, в кармане!), а ощущение такое, как будто самое страшное не позади, а впереди, и волнение в душе пастора не улеглось, а нарастало. Лишь когда пастор прошел несколько кварталов, предварительно пропетляв по улочкам, украдкой взглянув на прохожих и понял, что никому нет никакого дела до него, лишь тогда облегченно вздохнул.

Еще минуту назад волнение переполняло его, и вдруг пришло удивительное облегчение, словно внутри пастора сработал какой-то невидимый клапан, давший возможность вырваться наружу всем скопившимся в нем тревогам. Облегчение было столь сильным, состояние столь радостным и безмятежным, что пастору показалось: он в раю. Птицы, перелетающие с ветки на ветку, пели так ласково и нежно, что казалось – это поют ангелочки, перепархивая с облачка на облачко, солнце так пригревало и ласкало ресницы, что хотелось закрыть их, упасть где-то на лужайке и часами так лежать, не открывая глаз, слушать пение птиц. Как прекрасна жизнь! Как она чертовски хороша!

В своих многочисленных проповедях пастве священник, провозглашая Христову заповедь «Не убий», всячески старался от себя развить эту мысль и давал волю фантазии, убеждая прихожан в том, что грешник, осквернивший себя этим самым страшным грехом, непременно покается в нем, если даже не будет изобличен судом и наказан. Для него будет применен свой, душевный суд. Он постоянно будет испытывать муки угрызения совести, и эти внутренние переживания доведут грешника до исступления, и он в конце концов или взвоет волком, или сам на себя наложит руки. Все пастор говорил тогда искренне, от души, сам чистосердечно веря в сказанное. Теперь же святому отцу не хотелось не только волком выть, а тем более накладывать на себя руки, ему, напротив, хотелось петь от удовольствия и радости, а то и пуститься в пляс прямо посреди улицы, но боязнь, что это может выдать его, сдерживала пастора. Его не только не мучили угрызения совести, он вообще уже не вспоминал о том, что несколько минут назад убил человека. Мало того, ему казалось, что он совершил подвиг и притом немалый, и искренне ждал от окружающих не осуждений за то, что сделал, а похвалы, восхищений и дружеских похлопываний по плечу: мол, такой куш оторвал! Всем пример, как нужно зарабатывать большие деньги.