Читать «Каннибал из Ротенбурга» онлайн - страница 75

Тебе, право, нечего стыдиться, дружище Фритц. Ты все делал правильно. Кроме… И не нужно было пытаться ничего никому объяснять. Все равно никто тебя не поймет так, как я.

Но почему ты отрицал, что убивал их для того, чтобы съесть? Ведь это так очевидно! А если нет, тогда зачем же ты хранил их мясо? Так-так! Меня не проведешь!

Жаль, что люди редко позволяют себя съесть. В нашем перенаселенном и голодном мире это просто безумие. Хм! Когда-нибудь… я съем себя сам. До последнего кусочка. И с большим аппетитом! Как мне это удастся? А вот посмотришь! Но я очень боюсь… а вдруг я тоже не позволю себе это сделать! Ведь во мне, как и во всех остальных, сидит, как минимум, два «я». Как ты думаешь, второе имеет право съесть первое, даже если оно этого не желает? Ладно! Придет время, разберемся!

И все-таки ты, Фритц, говнюк и слабак! Иногда ты делал то, чего я не смогу тебе простить и понять. Вот-вот.

«По ходу дела выяснилось, что его любовником был некий Ганс Гранс. Будучи на пятнадцать лет моложе Хаарманна, он полностью подчинил его себе, сделал рабом. Однажды он увидел на улице модно одетого юношу и потребовал от Хаарманна, чтобы тот убил его. А костюм отдал ему.

— Но парень совсем мне не нравится, — возразил Хаарманн.

— Зато мне нравится его костюм! — неумолимо сказал Ганс.

И Хаарманн заманил юношу в квартиру, где сначала изнасиловал, а затем убил. А одежду отдал Гансу».

— Убить человека из-за дрекового костюма? — нервно повторяет Армин, глядя в потолок. — Изнасиловать и убить! Господи! Разве он сам просил тебя об этом, Фритц?

Нет! Ты убил его по приказу взбесившегося маньяка, которому не хватало новой тряпки, чтобы прикрыть свое вонючее нутро! Ты — подлец, Фритц! Я встречался по очереди с четырьмя «девками» из Касселя, Лондона, Эссена и Оденвальда. Я клал их у себя дома на разделочный стол и закатывал в целлофан. Втыкал им в кожу иголки, ну, такие, с бумажными этикетками: «колбаса», «бифштекс», «филе»… Закрывал их в деревянную клетку. Они были целиком в моей власти. Но никто из них не захотел быть убитым. И я всех отпустил. Думаешь, мне было легко это делать?

После этого я готов был грызть собственную башку. Кислота прожигала мой желудок и кипела во рту. Только один, Alex, умолял меня отрубить ему голову. Но он был таким глупым и толстым! Зачем мне поселять в себе таких ублюдков, даже если они этого хотят! А если не хотят… тем более!

Разве ты не знаешь, что мясо животных, убитых и умерших в муках, горькое и несъедобное? И человека… тоже.

Ты был прав, Фритц, когда в своем последнем слове на суде заявил: «Я человек с болезненными наклонностями. Какая польза была бы, если бы меня освободили? Ужасные вещи опять совершались бы. Расправьтесь со мной поскорее».

Я прав тоже. И потому ничего не могу себе позволить. И потому я так одинок. Так одинок!

21

Очень скоро Армин с ужасом заметил, что забывает голос мамаши Майвес. Тень ее, иногда скользящая вдоль коридора, становилась все расплывчатей и наконец вообще исчезла. Армин не мог поверить, что мать окончательно покинула его.