Читать «Каникулы – собачье время» онлайн - страница 9

— Ну, этого же мы вальнули, Филипп, — сказал Макс. — Зачем он нам живой? Я сам могу.

Филипп отвернулся от них и долго смотрел в сторону темных кустов. Все ждали его ответа. Он молчал.

— Тот укусил меня, падла! Кусок мяса отхватил! А этот смирный. Не кусался! На хрена его мочить?

Все заржали. Филипп вытащил из кармана куртки сигареты и закурил. Все тоже закурили, как по команде. Громко выдохнули дым.

— Чо каждого, кого отчпокаешь, надо резать потом? — спросил Филипп. — Думвть же надо!

Все пускали дым и смотрели на Пахома. Но взгляды их ничего не выражали. Как у баранов. Взгляды их были пустые.

— Не, конечно! — согласился Дрыщ. — На фига?

— Вот то-то же, что нет! Ты попользовал, дай другому попользовать. Так?

Все заржали и, как по команде, швырнули бычки в сторону Пахома. Но не один бычок не попал на его тело. Это их огорчило.

Пахом пришел в себя, передернулся. Было холодно. А он почти голый лежал на холодной земле. По его телу что-то ползло, он инстинктивно сбросил это что-то. Скорей всего, муравей. Низ страшно болел. Горел огнем. Пахом потрогал рукой ногу. Нога была холодной. Но почему он так горит, как будто он лежит на костре? Значит, внутри что-то. Всё вспомнил, что с ним произошло, и застонал. А может, это всего лишь кошмарный сон? Он лежит на своем месте в плацкартном вагоне, спит и ему снится кошмарный сон? Но это был не сон. Лучше бы его убили. Он подполз к Стасу. Ладонь его оказалось в тягучем и мокром. Он поднес ладонь к лицу, обнюхал и лизнул. Потом потрогал лицо Стаса, шею, стараясь найти сонную артерию. Стас был холодным, потому что был мертв. Значит, прошло довольно много времени, и он успел остыть. Пахом перевернулся на спину и увидел над собой звездное небо, которое сразу стало ему ненавистно. Зачем это небо теперь ему? Оно было свидетелем свершившегося убийства и его позора и не разверзлось, не убило молниями эту сволочь. Еще несколько часов назад он и Стас были живыми нормальными парнями. Всё в их жизни складывалось хорошо. Они сдали сессию и ехали домой. Стаса уже нет. И он тоже не человек. Разве можно жить с этим, с тем, что с тобой сделали? Пусть бы избили, поломали кости, и он попал в больницу. Но это было бы в тысячи раз лучше, чем то, что они сделали с ним.

Спина замерзла. Пахом со стоном сел, оглядел себя. Он был в запачканной футболке, трусах, сдвинутых до колен, и носках. Ручных часов на запястье не было. Значит, еще и поживились его одеждой и часами. Старые кроссовки и те сняли с него. Пахом поглядел по сторонам, но никаких признаков одежды и обуви. Значит, унесли. Медленно поднялся и, широко расставляя ноги, обошел полянку, пристально всматриваясь и надеясь, что, может быть, что-то найдет. Блеснула бутылка. Пахом застонал. Отвернулся.

Обошел полянку, заглядывая меж кустов. Одежды не было. Его стошнило, начало рвать так, что, кажется, кишки вылезут наружу. Он обессилел и опустился на колени, долго отплевывался. Отдышавшись, он медленно, широко расставляя ноги, побрел по тропинке. Больше он не мог находиться на этой полянке. Так, по крайней мере, он чувствовал себя чуть полегче. Вот и переходка, где его схватили эти упыри. Держась за перила, он долго и медленно поднимался. Каждая ступенька отзывалась болью внизу. Глянул сверху на освещенный перрон и железнодорожные пути, блестевшие при свете фонарей. Если прыгнуть вниз головой, голова разлетится на мелкие частицы. Ни единого вагона, ни души. А еще узловая станция! Ну, какие-то составы должны быть непременно! Маневровый паровоз, в конце концов! Куда же всё это подевалось? Пройдя переходку, спустился вниз и побрел, сам не ведая куда и зачем. Но он не мог стоять на месте. Ему казалось, что если он остановится, то прежний кошмар повторится. Он старался не думать, что произошло с ними. Медленно брел по темной твердой дорожке. Кажется, она даже была заасфальтирована, он чувствовал это через носки. Но выбоин было немало. Он не раз оступался и чуть не падал, в последний момент всё-таки удерживаясь на ногах. Еще не хватало и ноги переломать! Впереди блеснуло. Он прошел еще немного и оказался перед двухэтажным зданием из белого кирпича. Возле него была небольшая автостоянка и скамейка. Поднял голову и с удивлением прочитал «Полиция». Буквы были большие, чуть ли не метровые и почему-то синего цвета. Хотя, наверно, для полиции и положен синий цвет. Возле здания стояла полицейская машина, но в ней никого не было. Пахом подошел поближе и посмотрел сквозь стекла внутрь салона. Может, кто-то спит? Никого не было. Он поднялся на невысокое крыльцо. Перед ним была коричневая металлическая дверь, по обе стороны от которой ярко горели зарешеченные окна. В левом окне он увидел полицейского.