Читать «КАМПА - ДОПОТОПНАЯ СКАЗКА ПЕРВАЯ ЧАСТЬ» онлайн - страница 323

                                 Мытари душ

Как бы ни была горька и печальна участь родных и близких, ужасней участь самих проводников очутившихся в могильном мраке. Можно с уверенностью сказать, что никакая иная судьба не уготовила живому существу столько безысходных, телесных и душевных мук, как погребение заживо. Невыносимое стеснение в груди, удушливое испарение сырой земли, безпросветный мрак, неосязаемое безмолвие и тяжкие воспоминания о воздухе, о любимых, друзьях, родных и близких находящихся тутже рядом на поверхности земли. Которые в другой ситуации первые пришли бы на помощь, но только не сейчас, не теперь. Ведь они своими руками опускали тебя в могилу, бросили туда ком земли, все это наполняет еще живое, трепещущее сердце леденящим и нестерпным ужасом, перед которым отступает самое смелое воображение. Никому из живущих на земле не дано изведать таких страданий, никто не в силах представить себе ничего подобного. Яркая, нетленная искра жизни существующая в каждом из нас сжалась до предела и угасла, оставив за собой только черную тьму. И тутже тело наполнилось безучастностью к глухой боли, равнодушием и небытием. Казалось, забытье похожее на глубочайший обморок длилось вечно, растянувшись в веках. И все-таки искра сознания дарованная нам от рождения не бросила тело, не покинула душу. Настал срок и среди полнейшего мрака, будто рассвет нового дня, забрезжили слабые, едва уловимые проблески чего-то светлого, неспешным черепашьим шагом растекавшиеся в сознании.Вначале он представлял собою лишь тусклый звук, но постепенно миг за мигом этот звук увеличивался в размерах, преобретя очертания блаженного покоя. Такой звук издают полевые цветы, колокольчики. Также пробуждаются наши души. Также воскрешают наши чувства и мысли. А может это и не звон вовсе, может это слышен треск сжимающейся души, раздавленной толщей земли. И в тотже миг сознание пронзил электрический разряд страха. Да ведь я не умер, что-то во мне живет, трепещет, издает пульсирующие звуки. Оно осязаемое, я его слышу, ощущаю его слабое покалывание, томную дрожь век. Неужели это возврат к существованию. Да, да я осознаю самого себя, хоть это дается мне с огромным трудом, ведь я живу только в этих мыслях, но все же я рассуждаю, а значит существую. Вот уже моя память настолько обрела прежнюю силу, что сознание пробуждаясь из забытья, начинает понимать свое положение. По ту сторону сознания, будто в зазеркалье, были те же ощущения, которые прежде окружали мое тело, но теперь они были другими. Все, что раньше було теплым, теперь стало холодным, и даже мрак казавшийся прежде черным, тягучим теперь просветлел, стал видимым, осязаемым. Значит я живу, мелькнуло где-то в подсознании, мой разум живет, пытается осязать, воспринять на ощупь, на вкус и запах, собрать разрозненные предметы того состояния, в какое впала душа. Сейчас, сейчас я обрету способность к движению, сделаю шаг и…. новый провал в бездну небытия, растянувшееся в веках……Сколь долго длился этот новый провал в бессознательное состояние души, не знает ни кто, у каждого это происходит по-своему, но каждый найдя в себе силы, вновь пытается обрести столь желанное ощущение реальности, услышать, вернее ощутить сладкий, малиновый перезвон, исходящий из глубин неподвижности и беспредельного мрака. И через миг, уже окрепшая, пробудившаяся от спячки душа старается овладеть этим новым состоянием. Слабая попытка пошевелиться или хотя бы крикнуть: «А-А-А-А-А», на миг услышать свой собственный голос, я живой, я существую, твердил себе дух Тама, осознавая, что он уже окреп для движений. Духовная оболочка тела жила или не жила, но все же пыталась освободиться от земной тяжести, сковывающей его тело. И ему наверняка бы это удалось, если бы Тума связанная с ним узами брака не сдерживала этих движений. Собравшись в единый кулак, духовная оболочка делает мучительные потуги, подобно слабому ростку пробивающему каменистую почву земли. Еще одно неимоверное усилие ценою в жизнь. Так роженицы в мучительных схватках дают жизнь своим детям, и душа обретя легкость, почти невесомость, отрывается от тела, увлекая за собой Туму ,которая будучи связана с ним оковами незримых нитей, летит следом едва осязаемой тенью. И вот уже две души, два светлых облака, влекомые притяжением земли, устремились в её бездонные недра. Обретя легчайшие крылья бабочек, они устремились на манящий фосфорический свет, порожденный тлением бездонной ночи. Эта желтоглазая ночь тянет души к себе, притягивает их ярким, неземным светом, в котором уже можно различить очертания чего-то таинственного, манящего. Неодолимая сила тянула вперед …А рядом слышался унылый шелест крыльев и безутешный ропот бестелесых душ, втянутых в воронку мироздания …