Читать «Как сны и почерк помогут исправить ошибки прошлого» онлайн - страница 70

А его родной отец нагнулся – и смотрит на него. У отца в глазах – такая холодная злоба…

Когда родители издевались над нами, мне и сестрёнке было не настолько плохо: мы могли потом где-нибудь на улице или оставшись вдвоём, пожалеть друг друга или посмеяться вдоволь. Но после этой сцены у меня создалось впечатление, что они совсем не любят и своего родного сына. А особенно меня поразил отец. С мачехи – спрос маленький… Очень нечеловеческая злоба светилась в его глазах…

После того случая я ждала от этих родителей чего угодно…»

Алина

Часто к нам на приём родители приводят своих детей с жалобами на плохое поведение: «Я всё время ругаю, а иногда и луплю своего ребёнка, а он от этого не становится лучше!»

Недаром в США создали общенациональную разветвлённую организацию «Анонимные родители». Сюда обращаются те, кто не в состоянии справиться ни со своми детьми, ни со своими нервами… Чтобы предотвратить несчастье, спецы выезжают на дом, как «Скорая помощь». Есть случаи, способствующие тому: например, смерть пятилетнего мальчика, утопленного матерью в ванной.

11-летняя девочка почти всё детство провела в тёмной комнате, когда её запирали за самую невинную шалость. 10-летний Дима утратил речь и зрение из-за зверских побоев, которым подвергали его собственные родители. На спине мальчика сигаретой выжжены слова: «Не смей плакать!»

Примеры садизма родителей не исчерпываются американскими статистами. И у нас есть куда более изощрённые методы инвалидации детей. Недаром на мировых экранах стал появляться ребёнок-садист. А у воспитателей и учителей появляются симптомы окопной изнурённости, как у солдат во время обстрела.

Побеги из дому, наркотики, проституция – это протест повзрослевших, но психически неокрепших детей.

«…На занятии вы просили меня вспомнить детство. Мне казалось, что я ничего не смогу вспомнить. А потом… Потом пошло. Быстрее и быстрее. И казалось, что конца не будет…

Их было у мамы трое. Первый оказался горьким пьяницей. В один из дней он пришёл трезвым, а я была совсем крошкой. Он мне страшно понравился, и я сказала ему, засыпая у него на руках, что буду называть его папой, если он всегда будет таким. Но прошли дни, и он пришёл опять пьяным. Мама его не пускала, а он слёзно вопил, вспоминая, что я называла его папой…

Второй. Второй не стеснялся ходить при мне голым, когда дома никого, кроме меня, не было. Как-то он купался в ванной и позвал меня. Я зашла в ванную. Он протянул мне намыленную мочалку и предложил его подмыть… Я уже что-то понимала. Надулась, опустила глаза, сжалась, как встревоженный воробей. И ему ничего не оставалось, как выпустить меня из ванной комнаты.

Третий. Я уже была подростком. Под новый год, когда мы были одни, мы ставили и наряжали ёлку, он обхватил меня сзади руками и стал тискать груди. Я испугалась, деревянной стала. Он отпустил. Никому никогда я об этом не рассказывала. Я стала агрессивной, дерзкой с мужчинами, тайно боялась и ненавидела их…»