Читать «Как слушать музыку» онлайн - страница 78

Но вместе с тем ни одно общество прежде не жило в таком колоссальном количестве информации. Не знало способов столь мгновенного её производства и тиражирования, как в наше время. Не подозревало об интернете, способном молниеносно удовлетворить самый причудливый и невообразимый эстетический или информационный запрос. Ни одно общество в истории до сих пор не располагало такими мощными инструментами для создания культурной продукции: мы все сейчас – писатели, фотографы, репортёры, кинорежиссёры, композиторы.

Только в наше время человек, создавая, например, свою музыку, пусть самую безумную и странную, отражающую только его взгляд на мир, может найти своего слушателя хоть на другом материке – кого-то, кто просто набрал нужные слова в поисковике. Всё это послужило беспрецедентной эстетической раздробленности в обществе. В музыке сейчас нет и не может быть ясно очерченного, монолитного «большого стиля». Под верхним этажом глобального культурного мейнстрима, который знают и слушают миллиарды, располагается что-то вроде пчелиных сот – бесконечного множества ячеек, в которых рождается новая музыка. И она обязательно находит своего слушателя: одного, сотню, тысячу или десять тысяч. А ее создатели могут понятия не иметь о том, что происходит в соседней ячейке, и эстетически никак с этим не пересекаться.

2. Не будет нового Моцарта

В самом начале нашего века русский композитор и философ Владимир Мартынов (р. 1946) выступил с теорией, имевшей грандиозный резонанс среди музыкантов и публики. Она была изложена в книге Мартынова «Конец времени композиторов» (2002). Основная идея заключалась в том, что мы – свидетели заката длинной эпохи, которая началась незадолго до барокко, и кульминацией которой стал XIX век. Эта эпоха подразумевала особое положение художественной культуры (на искусство смотрели как на нечто высокое и исключительное) и человека, занимающегося им (он – властитель дум, выразитель своего времени). Согласно идее Владимира Мартынова, композитор – человек, который создает нотный текст и претворяет идеи, страсти, страдания, искания своей эпохи в музыке – был прежде фигурой общественного значения. Он был значимым для социума и государства, а не просто для людей, пришедших на концерт. Такие композиторы создавали шедевры, известные миллионам и волновавшие умы. Сейчас, пишет Мартынов, композитор как фигура утратил своё значение. Это произошло из-за изобретения звукозаписи, которая выдвигает на первый план исполнителя. Это произошло из-за взлёта бесписьменной музыкальной культуры вроде рока, панка, электроники, где можно быть кумиром поколения, выпускать пластинки и не создавать нотного текста. Наконец, это произошло из-за того, что композиторские техники на протяжении XX века всё сильнее старались отказаться от идеи авторства (можно вспомнить минимализм, где автор лишь запускает процесс повтора, почти не придумывая музыкального материала, или Кейджа с его «музыкой случая»). Возможно, нам не нужно оплакивать классическую культуру с её композиторами-великанами и феноменом шедевра. Просто, пишет Мартынов, нужно понимать, что в этом смысле мы живём в эпоху конца времён.