Читать «Как люди видят» онлайн - страница 35

Я не буду фотографировать сцену родео, поместив камеру между задних ног волнующейся лошади.

И, в конце концов, если в силу обстоятельств я вынужден буду сфотографировать мекси-канского ребенка в Мехико, я сгоню всех мух с его лица, прежде чем сделать снимок (не-смотря на громыхание в небе над Мехико).

И я постараюсь никогда не фотографировать капризных детей.

Да и вообще, если мне удастся, я воздержусь от съемки любых кадров любого содержания, под каким бы то ни было предлогом.

1937

В детстве мне казалось, что прогресс в творчестве, если такой и существует, движется только в одну сторону – от простого к сложному. Что современное искусство – это шарлатанство и происходит оно от лени и неумения рисовать по классическим канонам. Я считал, что перед любым талантливым человеком, который занимается каким-либо творчеством и быстро прогрессирует в нем, рано или поздно встает вопрос – в каком месте остановиться? Проблема в том, что если человек действитель-но прогрессирует, ему очень быстро начинает надоедать то, за что его хвалят. Он очень сильно от-рывается от вкусов людей, которым когда-то нравились его работы. Его просто перестают понимать. И тогда он должен сделать выбор – вернуться назад, ко всеобщей любви, деньгам и признанию или продолжать развиваться и остаться совершенно непонятым. Почти все выбирают первый вариант. Первое сомнение во мне породили рисунки английского художника и поэта Эдварда Лира – у нас его знают как автора абсурдистских лимериков.

Честно говоря, мне никогда не нравились его иллюстрации. И я не сомневался в полном отсутствии у Лира какого-либо художественного таланта. Но каким для меня откровением стали его классические иллюстрации. В возрасте 19 лет он выпустил свою первую книгу «Иллюстрации семейства Пситта-цидов, или Попугаев». Сравните – это тот же Эдвард Лир.

Потом я узнал, что множество авангардных художников были прекрасными рисовальщиками. А ве-ликий Хокусай за свою жизнь больше 50 раз менял имя, и каждый раз перемена имени означала но-вый период творчества. И каждый раз при смене имени он ставил новые задачи и искал новые пути решения.

РАКУРС

Высшее достижение состоит в том,

чтобы стереть границу между работой и игрой.

Арнольд Тойнби

Великий Родченко писал: «Возьми историю искусств или историю живописи всех стран, и ты уви-дишь, что все картины, за ничтожным исключением, написаны или с пупа или с уровня глаз. Ка-жущееся впечатление от примитивов и икон не принимайте за точку с птичьего полета. Это просто поднят горизонт для вписания многих фигур; но каждая из них взята с уровня глаз». И сегодня 95 процентов всех фотографий сделаны с высоты стоящего / сидящего человека. Плюс три процента – снимок с колена или с вытянутой руки (как правило – себя). Между тем, если мы представим вокруг объекта сферу – все это возможные точки съемки. При-бавьте к этому различные наклоны камеры (горизонт завален) и столь любимые перевороты изо-бражения – когда, например, отражение меняется с отражаемым. Разумеется, изменение ракурса не самоцель и имеет смысл только тогда, когда может что-то добавить снимку.