Читать «Казнь. Генрих VIII» онлайн - страница 282

— Опять за своё!

Ответил, приподняв свою чашу и сделав глоток:

— Что делать, меня тоже таким создал Всевышний.

Генрих ударил кулаком по столу:

— Меня бесит эта болтовня о равенстве, о справедливости, тем более в монастырях, которые прогнили давно! Простой народ грезит о них, сбитый с толку еретиками, здоровые мужчины уходят в монахи на разврат и на пьянство! Но ты! Что за бред!

Рассмеялся беспечно и поставил чашу на место:

— А между тем, лишь сделавшись действительно равными, люди перестанут страдать от несправедливости и унижений, как не страдают в монастырях от этих двух страшных зол, пусть теперь и случаются там названные тобой безобразия. При чём же тут ересь? Скажи ещё, что справедливость и равенство развратят людей и погубят страну.

— Вот я отрублю тебе голову, и ты тоже перестанешь страдать.

Спросил, приподнимая насмешливо брови:

— Для блага страны?

Генрих испытующе прищурил глаза:

— Чтобы ты поскорей убедился, что и по ту сторону тоже ни справедливости, ни равенства нет, что и там не воздаётся всем одинаково, а каждому по его добродетелям и грехам. Воздам и я.

Широко улыбнулся:

— Равные среди равных перестанут грешить, ибо некому станет завидовать, а зависть — хорошая почва для многих грехов, в том числе для убийства, не за что ненавидеть друг друга, а ненависть — ещё лучшая почва для многих грехов. По этой причине и по ту сторону станет воздаваться всем одинаково.

Гость с презрением рассмеялся:

— Э, полно тебе, найдётся всегда, кому позавидовать и за что ненавидеть, таков человек, таким его создал Всевышний. Неравными мы приходим сюда, неравными должны и уйти. Один родится красавцем, как Аполлон, и каждая баба грезит о нём наяву и во сне, а другой родится похожим на чёрта, словно бы сразу с рогами, и такого не любит никто. Один родится королём, другой его подданным. И так без конца. Уравняй имущества, этот всё равно не станет красавцем, а тот королём, и оба станут завидовать и возненавидят того, кто имеет право повелевать или счастлив в любви.

Возразил:

— Давай сначала восстановим справедливость и уравняем имущества, а потом поглядим, кто кому станет завидовать и кто кого ненавидеть.

Увлекаясь всё больше, враждебно сдвинув жидковатые брови, пристукивая по краю стола тугим кулаком, Генрих продолжал сердито и резко:

— Разве этим ты уравняешь умы? Один умён, другой глуп, разве этакую шутку природы чем-нибудь можно поправить? Разве мне, королю, равен этот солдат, который всю ночь не спит, не должен спать на часах? Если бы у него нашлось хотя бы малость ума и отваги, я давно произвёл бы его в офицеры и прибавил бы жалованье, но он способен только на то, чтобы полоснуть тебя по горлу ножом, да и то не по охоте своей, а если я ему прикажу.

С сожалением произнёс:

— Его старший брат ходил в школу и стал проповедником, а этот мальчишкой бежал из дома от несправедливого, придирчивого отца и вынужден был наняться в солдаты, как мог бы наняться в матросы или пойти в подмастерья. Следует вывод, если ты не позабыл ещё правила логики, что образованием пробуждается и формируется ум, что без образования не бывает никакого ума, что несправедливость губит людей и что солдатская служба даже из умных формирует тупиц.