Читать «Казнь. Генрих VIII» онлайн - страница 227

Эразму оставалось только бежать. Мыслитель поселился в Базеле, городе вольных швейцарцев. Горячие почитатели отвели ему целый дом. Старые друзья были рядом. С ним подружился Гольбейн. Знаменитый Фробен издавал его книги, и он сам заходил в его типографию и держал корректуры. Его окружили ученики. Со всех концов приезжали учёные люди, чтобы только взглянуть на него и сказать несколько слов. Мудреца всё ещё пытались втянуть в борьбу папистов и лютеран. Эразм уклонялся. Его бранили и те и другие. Грозные события потрясали Европу, и Эразм был скоро забыт.

Что ж, надлежало обойтись без Эразма. Призвал кардинала Уолси и предложил ему выступить против ереси Лютера. Кардинал был готов хоть сейчас. Такое выступление могло бы сослужить ему хорошую службу во время новых выборов папы, ожидавшихся в ближайшее время, как ему доносили из Рима. К изумлению монарха, беседа с кардиналом оказалась короткой. В богословских вопросах Уолси оказался сущим младенцем. Пришлось в этом деле от него отказаться.

Решил сам приняться за труд, ведь усердно учился и был неплохой богослов, разложил книги, бумаги и взял в руку перо. Поначалу работа пошла хорошо. Он получал удовольствие от каждой строки. Учёные занятия всегда увлекали его. Прежде всего надлежало опровергнуть суждения Лютера по поводу таинств. Углубился в значение евхаристии как жертвы, отстаивал необходимость устной исповеди и несомненную законность разрешающей миссии церкви. Учение о таинствах влекло за собой вопросы не менее важные. Доказывал божественность и законность власти римского папы, отстаивал канонические достоинства послания апостола Иакова, то и дело подкреплял свои мысли, как этого требовал Лютер, Священным Писанием, творениями отцов церкви и решениями церковных соборов, которые знал хорошо.

Всё-таки трудности возникали на каждом шагу. Приходилось признать, что за многие годы войн и дипломатических хитростей знания потускнели, а от богословских диспутов просто отвык. В таких случаях призывал в свой кабинет епископа Фишера и Томаса Мора, людей не только авторитетных в учёных кругах, но и крупных учёных. Втроём обрабатывали его сочинение, составили предисловие, обсудили послание папе, которым сопроводил сочинение. От своего имени изъяснял он папе Льву, что побудило взяться за труд: стремился защитить веру и доказать религиозную ревность. О Фишере и Море умолчал. Их отношения были приятельские, чуть ли не дружеские, насколько могут быть друзьями король, епископ и европейски известный философ. Правда, намеревался упомянуть их звучные имена, но оба, смеясь, отказались, предоставляя честь ему одному.