Читать «Казнь. Генрих VIII» онлайн - страница 223

Лютер поднял голову, уже чувствуя себя победителем:

— Так как ваше императорское величество и ваши княжеские величества хотели бы иметь простой и точный ответ, я дам его без околичностей. Я думаю, что лучшим моим оправданием будет подражание примеру Спасителя, который, получив за свой ответ заушение от служителя прокуратора, обратился к нему и сказал: «Если я говорил дурно, то докажи, что это дурно, а если я говорил хорошо, то зачем же ты меня бьёшь?» Я не могу в моих верованиях подчиниться ни собору, ни папе, ибо ясно, как день, что они заблуждались. Итак, если меня не убедят ссылками на Священное Писание, то я не могу и не желаю отрекаться ни от чего, потому что христианину не следует ничего говорить противно совести.

Лютер остановился и произнёс слова, вскоре ставшие знаменем восстания против папы:

— На том стою и не могу иначе! — И заключил: — Помоги мне Господь! Аминь!

Никто не знал, что ему возразить. Карл с невозмутимым лицом отпустил его кивком головы. Стража окружила монаха и вывела из дворца. Многие в зале подумали, что тот арестован, что его уводят в тюрьму. Раздались возмущённые крики. Лютер их понял и успокоил, крикнув, что ему дали свободу. Тогда многие депутаты хлынули за ним шумной толпой и поднимали вверх большой палец руки, как во время ристалищ делали римляне. Они же одумались на другой день. Ведь это была ещё не победа. Карл мог нарушить свою охранную грамоту и отправить нераскаявшегося еретика на костёр, как в подобной обстановке отправили на костёр Яна Гуса. К Лютеру явилась депутация из дворян. Его уговаривали не губить всего дерева, а отсечь только ветви, то есть раскаяться кое в чём, но не во всём. Предложение не лишено было мудрости. Частичное раскаяние позволило бы императору и сейму отказаться от исполнения папского осуждения как полностью и окончательно изобличённого еретика, ведь еретик был бы изобличён только отчасти. Соблазн был велик, так как велик был и риск, что из Вормса он будет выпущен, но схвачен и казнён по дороге. Лютер попал в ещё более трудное положение, чем перед лицом императора, но и тут устоял, повторив, что не может идти против совести.

В те же часы папский посол уговаривал Карла применить к Лютеру пытку и тем принудить его к отречению, после чего костёр был бы ему обеспечен.

Тогда ночью на площади города появился плакат, в нём четыреста благородных представителей нации клялись не оставлять в беде Лютера и объявить войну князьям и папистам, как стали называть сторонников папы.

«Я плохо пишу, но могу причинить серьёзный ущерб. Восемь тысяч человек я поставить могу под ружьё».