Читать «Казнь. Генрих VIII» онлайн - страница 222

Валерий Николаевич Есенков

Лютер посчитал должным идти пешком как простой горожанин. Улицы снова были забиты народом. Ему не давали пройти. Герольд и рейхсмаршал вынуждены были провести его обходными путями. Всё-таки во дворец удалось попасть вовремя. Тем не менее его заставили ждать два часа.

Наконец монаха ввели в зал заседаний. Депутаты сейма с любопытством уставились на него.

Лютер был одет в поношенную чёрную рясу. Смуглый, кареглазый, темноволосый, твёрдо стоял на коротких ногах. У него были широкие плечи, крутой подбородок, толстый загривок и проницательный взгляд.

Карл сидел на возвышении в качестве председателя. На нём был чёрный испанский костюм. Маленькая голова была обрамлена белыми плоёными брыжами. У ног стояли два папских посла. Ниже расположились курфюрсты, светские и духовные, рыцари и бургомистры. Толпа тысяч в пять окружала дворец и негромко непрерывно гудела.

Герольд провёл Лютера на середину зала к низкой скамеечке и заставил преклонить колени в знак приветствия императору. Прокурор церковного суда из города Трира громко, отчётливо, с паузами прочитал список книг, не менее двадцати, и спросил, признает ли тот их своими. Лютер признал. Тогда прокурор с грозным видом спросил, готов ли тот полностью или хотя бы частично отречься от них. На этот вопрос невозможно было ответить, либо любой ответ, положительный и отрицательный, грозил ему смертью.

В зале установилась полная тишина. Все ждали прямого ответа, который приведёт его на костёр, или жаркого богословского диспута, на них Лютер был большой мастер, как праздные обитатели захолустного замка ждут представления заезжих актёров.

Диспута не было.

Лютер показался смущённым и долго молчал, но ответил, как подобает человеку большого ума: он должен подумать. Зрители были разочарованы. Замешательство промелькнуло на холодном лице юного императора, но Карл тотчас взял себя в руки, отпустил вольнодумца кивком головы и с презрением сказал ему в спину:

— Нет, это не тот человек, который способен из меня сделать еретика.

Говорили, что Лютер провёл бессонную ночь в молитвах, время от времени восклицая с тоской:

— Как немощна плоть! Как могуч сатана!

Однако вечером восемнадцатого апреля вступил в зал заседаний уверенным в себе и спокойным. Прокурор повторил свой вопрос. Все были уверены, что монах обречён. Лютер ответил кратко и ясно, сперва по-немецки, потом по-латыни, зная, что император не понимает его языка:

— Во всём, что я писал до сих пор, я имел в виду только славу Господа нашего Иисуса Христа и вечное спасение христиан.

Он уклонился с удивительной ловкостью, не отрекаясь от своих сочинений и не признав их за выражение истины. Все были изумлены. Даже Карл пошевелился на своём возвышении. Тогда прокурор церковного суда из города Трира повторил свой вопрос, добиваясь прямого ответа. Лютер уклонился ещё раз, объявил, что может разделить свои сочинения на три разряда: на те, которые не были осуждены ни его противниками, ни папой и от них, стало быть, отрекаться не было надобности, на полемические статьи, которые, может быть, написаны слишком резко, в чём готов принести покаяние, если его противники тоже покаются, и на те, в которых излагал жалобы немцев на пап скую тиранию и от них не может отречься, поскольку не намерен изменять ни истине, ни своим соотечественникам. Прокурор церковного суда из города Трира не нашёл что возразить и в третий раз задал тот же вопрос, ответ на него должен был Лютера погубить.