Читать «Казнь. Генрих VIII» онлайн - страница 127

— Не убьют.

Вновь позавидовал этому хладнокровию, однако стало досадно, что тот не понял его.

Да, разумеется, не убьют, грех не так уж велик.

Стало быть, нужно было понятней выразить благодарность, даже зависть и восхищение силой жизни в старых костях, но он торопился и возразил:

— Тебя выгонят вон.

Старик произнёс, не дрогнув холодным лицом:

— Всё одно. Я не боюсь даже смерти.

Мор было собрался напомнить об ужасах нищеты, о бездомных скитаниях, представлявшихся ему много хуже мгновенной, освобождающей смерти, о законах против бродяг, да успел вдруг понять, что этого не надо говорить человеку, который действительно ничего не боялся, устав жить или что-то о жизни поняв, что ещё оставалось не доступно ему.

Заторопился найти какие-то другие слова, но уже ничего не успел.

Лейтенант строго выступил из высоких дверей, оглядел прихожую быстрым растерянным взглядом, увидел его, круто шагнул и резко сказал:

— Встать!

Когда поднялся и спокойно встал, лейтенант несколько сдержанней и тише прибавил:

— Пора.

Он знал весь порядок судебного заседания и сам пошёл, куда надо, стараясь глубоко и редко дышать, чтобы слабость вновь не одолела.

За ним следовал лейтенант, воинственно сжимая ладонью рукоять шпаги.

В большом зале, на возвышении, за чёрным длинным столом, молча высились те, кого своей волей назначил король.

Скрывая нетерпеливую жадность узнать, что готовят ему, исподволь оглядел их стремительным взглядом, но голова всё-таки мутно кружилась, глаза туманила слабость, издали виделись одни невнятные контуры лиц и фигур.

Сделал порывистый шаг, чтобы встать ближе, но от движения в глазах потемнело, сердце сжало колющей болью, побледнел.

Тогда глухо раздался голос канцлера Одли:

— Стул для Томаса Мора.

Обвиняемым не полагалось сидеть.

Должно быть, по этой причине лейтенант не понял или не захотел исполнить приказ и не сдвинулся с места.

Канцлер повелительно повторил:

— Стул, лейтенант!

Тот с растерянным видом оборотился к дверям, однако стражу позвать не решился, и сам, презрительно взирая стальными глазами, взял стул у дальней стены и молча со стуком поставил сзади него.

Едва держась на ногах, подумал, что случилось именно то, чего всё время боялся: может быть, они приняли истомлённого в заточении узника за обыкновенного труса, испытавшего животный страх перед ними.

От стыда и от гнева опустился неловко, на самый край, проронив едва слышно:

— Благодарю, лейтенант.

Офицер отступил, но остался стоять у него за спиной, расставив ноги, с руками на поясе.

Тем временем думал:

«Одли... новый канцлер... Этот, конечно, должен быть беспощаден... На это рассчитывал Генрих, избирая его председателем... Так-то верней...»

Теперь понял, что угрожало ему, и чувство неминуемой, близкой опасности подействовало верней, чем усилия воли. Слабость тотчас прошла. Голова прояснела. Медленно провёл рукой по седой бороде, выпрямляясь вместе с этим привычным движением.

Сел свободно и прямо и разглядел остальных.

Архиепископ Кранмер с плоским, плотно стиснутым ртом, с мрачным взглядом дальновидного, скрытного человека. Отец королевы Анны Болейн. Дядя королевы Анны Болейн. Брат королевы Анны Болейн.