Читать «Казино Москва: История о жадности и авантюрных приключениях на самой дикой границе капитализма» онлайн - страница 72

Увязнув в трясине устаревших коммунистических догм, колхозники упрямо сопротивлялись наступившей рыночной революции, которая захлестнула Москву и крупные городские центры России, и продолжали пахать землю так, как будто даже призрак Ленина не был похоронен. Колхозы все еще продолжали финансировать школы и больницы, строительство дорог и домов пионеров, обеспечивая на сорок процентов всю структуру социального обеспечения провинциального населения страны. Однако, начиная с 1991 года, государственные субсидии, сочившиеся тонкой струйкой, полностью прекратились. Предоставленные сами себе, восемьдесят процентов крестьянских хозяйств в России к 1997 году стали банкротами, вследствие чего урожаи упали до самых низких уровней, какие были лишь в период, когда германские танковые группировки разорвали на части поля страны во время Второй мировой войны. Жалкое состояние деревни Москва полностью игнорировала – ведь там магазины ломились от импортного продовольствия, можно было купить даже канадского омара по пятьдесят долларов за фунт.

Только Немцов осознал трагедию, назревающую в провинции, и необходимость в перестройке существующей в стране безнадежно неэффективной системы сельского хозяйства, которая больше не могла обеспечивать продовольствием города России. Встревоженный состоянием дел в сельском хозяйстве его области, он обратился в МФК с просьбой разработать план по роспуску колхозов и передаче земли тем крестьянам, которые хотели бы сами вести свое хозяйство на правах частного предпринимательства. Большой объем статистических данных убедительно показывал, что крестьянские приусадебные участки превосходили по урожайности большие коллективные хозяйства, даже крошечные садовые участки городских жителей, полученные от государства и составлявшие три процента от площади всех обрабатываемых земель страны, производили пятьдесят семь процентов овощей, выращенных в России. Несмотря на все это, идея Немцова рассматривалась как ересь.

Коммунисты визжали как недорезанные свиньи. Националисты пугали общество, что иностранцы непременно скупят всю землю, если начать ее делить на части. Могущественные руководители некоторых колхозов боролись за каждый дюйм пути, ведущего к разделу их феодальных владений. Они привлекали на свою сторону наиболее отсталых и консервативно настроенных деревенских жителей для натравливания их на крестьян, думавших иначе. Результаты такой работы были в высшей степени пугающими.

Когда Рафал и официальные представители Немцова впервые приехали в колхоз «Редькино» и в приподнятом тоне рассказали колхозникам о возможности приватизации имущества колхоза, большинство (а это было двести человек) в ужасе отвергло это предложение.