Читать «К истории революции в Бухаре и национального размежевания Средней Азии (2 издание)» онлайн - страница 72

Итак, местом съезда был выбран Чарджуй.

На съезде были разрешены в положительном смысле два главных вопроса: о слиянии младобухарских групп и о вооруженном восстании.

Было бы неверно думать, что слияние прошло очень гладко. В целях восстановления истины необходимо указать, что наряду со сторонниками слияния коммунистических сил бухарской революционной эмиграции были и такие товарищи, которые относились к этому слиянию отрицательно. Так, например, помимо единичных голосов против слияния, среди младобухарцев довольно сильные возражения выдвигала и небольшая группа товарищей из среды коммунистов - участников Чарджуйского съезда коммунистической партии Бухары.

Если одни искренне считали, что слияние с младобухарской группой повредит делу партии, то некоторые младобухарцы считали необходимым сохранить младо- /181/ бухарскую группу, не сливаясь с коммунистами, потому что не были сами коммунистами. Как выяснилось на самом же съезде, были и такие товарищи, возражения которых не имели никаких принципиальных оснований, причина их возражений, по свидетельству одного из активных участников съезда товарища Акчурина, заключалась в личных беспринципных соображениях.

Вот что пишет по этому поводу в своих воспоминаниях тов. Акчурин:

"Первый вопрос - о взаимоотношении с революционерами. Под революционерами, в первую очередь, подразумевали младобухарцев. Нужно указать, что младобухарская организация к тому времени представляла уже реальную силу. Еще в январе 1920 г. из Москвы вернулся Файзулла Ходжаев и организовал младобухарский комитет. Председателем комитета избран был Ф. Ходжаев, секретарем Саид Ахрари 89, членами: Муинджан Аминов, Кари Юлдаш, Ата Ходжаев, Усман Ходжаев.

Как уже было упомянуто выше, вопрос о взаимоотношении с ними на третьем курултае не был решен в окончательной форме и был отложен до 4 курултая. Теперь, перед решающими днями, этот вопрос принял острую форму. Мы ни на минуту не сомневались в социальной сущности джадидизма, а также младобухарцев, хотя это последнее не было одно и то же. В обычных условиях любого капиталистического государства они со своими довольно скромными требованиями реформ являлись бы самой желанной правительственной оппозицией, и все их требования уложились бы в рамки буржуазного парламентаризма. Но в условиях эмирской деспотии, где вся власть находилась в руках реакционного духовенства, представляющего средневековый феодализм, эти невинные реформисты оказались в роли самых опасных революционеров. Эмирское правительство наряду с коммунистами преследовало и беспощадно расправлялось также с ними (носящими общее название "джадидов"), они силой вещей вынуждены были во главу угла своей программы ставить требования политического характера - свержение эмира.

В этих условиях выяснение вопроса о взаимоотношениях с младобухарцами приобретало характер создания единого фронта. Доклад этот был возложен на меня, и я сам был склонен к мысли о создании такого единства.