Читать «К истории революции в Бухаре и национального размежевания Средней Азии (2 издание)» онлайн - страница 58

Видя, что в Туркестане положение населения значительно улучшилось, что насущные вопросы трудящихся, в первую очередь крестьянства, начали реально удовлетворяться, и невольно сравнивая положение освобожденного Туркестана со своим подневольным и нищенским состоянием, крестьянство с сопредельных деспотий: Бухары и Хорезма, начало волноваться, оно увидело, что Советская власть - рабоче-крестьянская власть, что бы там ни говорили муллы и баи.

Кровавый режим эмира и хана заколебался.

Никакими стенами, никакими кордонами нельзя было отгородить Бухару и Хорезм от революционного советизировавшегося Туркестана.

Хорезм, более слабый, первый почувствовал это.

Революционеры Хорезма, воспользовавшись междоусобной войной хорезмского хана и туркестанских феодальных вождей, образовали несколько смешанных узбеко-туркменских отрядов, которые при помощи Красной Армии в начале 1920 г. сумели ликвидировать /161/ хорезмского хана и объявить Хорезмскую Советскую Республику 76.

Эмир, крайне обеспокоенный падением хорезмского хана, с новой энергией принялся за строительство своей армии, за увеличение ее численности, вербуя солдат путем разверстки рекрутов по областям и отдельным племенам и национальностям, населяющим Бухару.

Кроме того, он всеми путями добивался военного союза с новым афганским эмиром - Аманулла Ханом.

Попытка эмира заручиться союзником в лице Афганистана на первых порах имела успех, сводящийся к внешнему проявлению симпатии Афганистана к эмирской Бухаре, к обмену подарками и всевозможными любезностями.

Однако политика Афганистана в этом вопросе была чрезвычайно осторожной: хотя афганское правительство и выступило в защиту "доброго" эмира Бухары против Советского Туркестана, все же всерьез ссориться с Советской Россией афганское правительство опасалось: взаимное признание, которым обменялись в скором времени Афганистан и Советская Россия, является наглядным тому доказательством.

Надо учесть, что это было одно из первых признаний, полученных Советским правительством.

Эмир, сильно струсивший после падания Хорезма, все же долгое время держался вызывающе по отношению к Советскому Туркестану, не делал никаких уступок внутри страны и с прежней жестокостью карал всякое культурное, прогрессивное и, тем более, революционное начинание; младобухарцы им по-прежнему жестоко преследовались.

Все же ни репрессии, ни армия, ни дружба с Афганистаном, на которую так надеялся эмир, не помогли ему.

Широкие круги бухарского населения, особенно пролетарские и полупролетарские массы и интеллигенция, как уже указывалось, неудержимо тяготели к Советской России.

О событиях 1918 г. в Бухаре вспоминали уже с сочувствием, сожалея, что они окончились так неудачно.

Несмотря на все преследования, тайные общества и нелегальные комитеты росли один за другим. /162/

Жестокая казнь, постигшая попавшихся их участников, никого не устрашала. Движение против эмира росло и ширилось.