Читать «История частной жизни Том 2 (Европа от феодализма до ренессанса)» онлайн - страница 98

Вплоть до XII века имеет место похищение невест, однако следует ли видеть в подобной практике только символ варварства и угнетения, которому подвергаются женщины? Они часто сами выступают инициаторами этих похищений; во всяком случае, их соучастие немало способствует успеху предприятия. Похищение может быть средством, с помощью которого влюбленные стараются настоять на собственном выборе в противовес воле линьяжа; если последний в конце концов признаёт свершившийся факт, все завершается «хеппи–эндом»… Иногда похититель больше заслуживает эпитета «освободитель» по отношению к девушке, которая лишена выбора, или женщине, с которой плохо обращается муж. В самом акте похищения заключено явное противоречие: чтобы обрести защитника, женщина готова ему отдаться; с одной стороны, мы видим, насколько ущемлены права той, которая вынуждена пойти на такой шаг, а с другой — очевидно, что это одно из самых эффективных средств освободить себя. В похищение нередко входит элемент постановки или, выражаясь высоким языком, ритуала.

По правде говоря, мы знаем о женщине только то, что о ней рассказывают мужчины; источники, изображающие ее в столь неприглядном виде, необъективны. В «Истории» Ордерика Виталия женщина несколько раз появляется в роли отравительницы — этакой новой Евы, угощающей мужчин ядовитыми яблоками и постоянно распространяющей злобную клевету. Ощущается влияние притч Ветхого Завета, ибо автор — монах, чье мировоззрение сформировано чтением Библии. Но не повторяются ли здесь эти нападки — столь же «достоверные», как и обвинения женщин в колдовстве, — для того лишь, чтобы пресечь любую попытку подвергнуть сомнению законность мужского доминирования? Постоянные упоминания об адюльтере выполняют, вероятно, схожую функцию, даже если они не совсем лишены оснований. Вызывает сомнение рассказ о письмах, якобы полученных в 1068 году несколькими рыцарями, спутниками Вильгельма Завоевателя, от их жен: те просят супругов вернуться домой и удовлетворить их желания, а в противном случае грозятся завести любовников. Однако непохоже, чтобы «пространство» женщины полностью контролировалось мужчинами: она не томится в высокой башне, когда ее муж отправляется в крестовый поход, и не носит пояса целомудрия, который появляется позднее или вообще относится к разряду легенд. Если и существует какое–то ограничение свободы женщин, то оно не столь изощренно, хотя, надо полагать, более действенно.