Читать «История тела Том 3» онлайн - страница 223
Жорж Вигарелло
Затем они исчезли вдали от фронта. Стратегические бомбардировки вражеских городов, особенно столиц, являются грубым нарушением военного права, которое впервые появилось в I Мировую войну, еще до жестокостей войны в Эфиопии, войны в Испании и, разумеется, II Мировой, не говоря уже о ядерной бомбардировке Хиросимы и Нагасаки. Разумеется, обстрелы городов проводились уже давно — с тех пор как в первый раз была предпринята попытка принудить город к сдаче. Однако бомбардировки городов без тактической цели означали, что был пройден важнейший порог: граница между вооруженной частью населения и беззащитными гражданскими лицами стала проницаемой, практически несуществующей. Отныне все население страны–противника стало врагом. Открылась дорога к «военным преступлениям», мишенью которых были тела.
Экстремальное насилие поля боя было обращено против гражданских лиц, хотя они и были защищены правилами войны, которые стали писаным правом после Гаагских конференций 1899 и 1907 годов. Начиная с англо–бурской войны гражданские лица стали мишенью целенаправленного насилия. Это усилилось во время Балканских войн 1912–1913 годов, которые дали начало первому крупному международному проекту в этой области, Фонду Карнеги. Вторжения лета 1914 года ознаменовались вспышками насилия со стороны захватчиков — в Сербии, а также в Бельгии и в северной и восточной Франции, где было убито около 6000 гражданских лиц. Разумеется, преступления, совершавшиеся на Восточном фронте во время II Мировой, находятся на совершенно ином уровне. Даже если не обращаться к теме уничтожения европейских евреев и к вопросу добавочной военной смертности, вызванной в первую очередь принуждением к труду и искусственным созданием голода оккупационными силами, считается, что почти 4 миллиона гражданских лиц погибли в Центральной Европе и на Балканах во время II Мировой войны, и от 12 до 13 миллионов — в Советском Союзе. Плод «извращения дисциплины», характеризовавшего поведение немецкой армии на востоке, особенно в ходе борьбы с партизанами, привел к убийству 2 500 000 гражданских лиц в Польше (напомним, что здесь мы не учитываем жертв геноцида), 4–5 миллионов украинцев и 1 500 000 белорусов.
Нет никакой возможности описать массовые убийства такого масштаба во всех их телесных аспектах. Однако практика уничтожения еврейского населения на востоке, проводившегося Einsatzgruppen, позволяет кратко проанализировать гамму непосредственных физических взаимодействий между жертвами и убийцами. Если в июне 1941 года в первую очередь уничтожали взрослых мужчин, щадя женщин и детей, то начиная с середины августа женщины и дети тоже все чаще и чаще становились жертвами. Показательно разделение между двумя полярными случаями. В некоторых случаях умерщвление сопровождалось телесной близостью между палачами и жертвами — близостью, которая делала возможными жестокости, вызывавшие радость убийц: «Я сидел на десятой машине, — писал полицейский из Вены своей жене 5 октября 1941 года, через два дня после ликвидации гетто в белорусском Могилеве, — и спокойно смотрел и уверенно стрелял в женщин, детей и младенцев. <…> Младенцы взлетали вверх и делали большой полукруг — мы стреляли в них в полете, пока они не падали в яму и в воду».
