Читать «История России. От Горбачева до Путина и Медведева» онлайн - страница 102

На самом деле Путин интегрировал силовые структуры и секретные службы не в демократию, а в капиталистический рынок.

Между независимостью и страхом

Разочаровавшись в агрессивном лицемерии Вашингтона эпохи Буша, подорвав свои силы в чеченской войне, сомневаясь в своих навыках демократического политика и воспрянув духом после экономического бума, Путин, казалось, двигался по инерции во время второго срока, подстегиваемый в основном цинизмом. Он всегда смотрел на мир сквозь очки разведчика. Он был настроен на заговоры и корыстные побуждения, которые скрывались за внешней оболочкой политики. Но теперь он, казалось, и еще немного увидел.

Он не пошел этим путем. Около четырех десятилетий назад он был наивным подростком, который думал, что можно прийти добровольцем в КГБ, верил в шпионские истории, романтизировал органы, в которых была атавистическая бюрократия и где работали антисемиты, канцелярские крысы, карьеристы и несколько садистов. Благоразумно, что он отказался прежде, чем начал. Путин стал всего лишь винтиком в механизме. Его этика сжалась в ожесточенную лояльность по отношению к друзьям и в беспомощность к тем, кто его предал. Кроме этики он владел еще и эстетикой. Он сохранил элегантные понятия о верховенстве закона, суверенитете конституций, которые узнал от Собчака. Он постоянно любовался, использовал их в речи. На раннем этапе в Кремле он, казалось, думал, что они могут изменить ситуацию. Такие понятия были частью внешнего лоска современности, которой он восхищался на Западе. Но когда пришло время действовать, этика сыграла свою роль. За эти годы он утратил связь с подростковыми идеалами, стал совсем другим человеком, его характер больше не состоял из намерений и принципов, его наполняли истории решений, которые впоследствии порождали другие решения, ведущие его по тому пути, который сначала, возможно, он бы не выбрал.

Он был винтиком, который стал коммутатором. Некоторые убеждали его изменить механизм власти. Но ему не хватало высокомерия Ельцина, чувства собственной важности, которое бы позволило изменить все на склоне лет, предпринять иррациональный риск. Не имея каких-либо сильных политических убеждений, Путин позволил этой махине двигаться в том направлении, в котором ей захочется. В конце концов, ему не пришлось ничего придумывать. Сотрудники, которых Ельцин нанял уже в конце своего правления, были проницательными исполнителями, например Волошин и его заместитель Владислав Сурков подготовили все: стимулы для лидеров Думы, двойное пересечения политических оппонентов, связывание рук правительству, управление голосованием.