Читать «Искуство учиться» онлайн - страница 16

Океан играл огромную роль в моей жизни, образно выражаясь, чуть ли не с самого зачатия. Когда мама была на пятом месяце беременности, они с отцом поехали ловить голубого марлина на блесну в трехметровых волнах Гольфстрима. Некоторые самые ранние воспоминания связаны с причалом рядом с нашим маленьким домом на острове Южный Бимини, гудящем тучами москитов. Там мы ловили люцианов, кормили мурен, отгоняли мошкару по вечерам, разбрасывая приманку для акул.

В детстве я твердо знал, что наступит лето и мы отправимся на море, независимо от того, что еще происходило в нашей жизни, наступал ли кризис в экономике, какие турниры проходили в это время и какими бы несвоевременными и абсурдными ни казались поездки на берег океана в момент отправления. Постепенно я понял, что эти короткие перерывы в напряженной, наполненной конкурентной борьбой жизни шахматиста и были одной из причин моих спортивных успехов. Время, проведенное на море, — это время обновления, укрепления семейных связей, время наедине с природой, когда можно успокоиться и подумать о планах на будущее. Можно позволить себе забыть о тренировках и найти новые творческие идеи, способные стать толчком к дальнейшему росту. Эти поездки ничем не напоминали шикарный отдых — они даже были наполнены неустанным ручным трудом, например попытками вернуть к жизни старый генератор в машинном отделении нашей лодки, уборкой кокпита под палящим солнцем, удерживанием лодки на заданном курсе под порывами шквального ветра, прокладкой маршрута в открытом море и вообще всяческим экстримом.

Лодочные путешествия давали прекрасную возможность психологически подготовиться к состязаниям. Жизнь на воде требует постоянной сосредоточенности, умения держать ситуацию под контролем. В море лодка постоянно движется под действием волн, палуба дает крен под ногами, и единственный способ выжить — уловить ритм этого движения и быть готовым к любым неожиданностям. На море я научился тому, что практически с любой ситуацией можно справиться, если не терять голову. В то же время, если вы запаникуете, попав в шторм в сотне с лишним километров от берега или оказавшись посреди стаи больших акул, никто не даст вам шанса на спасение.

В моей жизни много раз случалось так, что отъезд из Нью-­Йорка казался профессиональным самоубийством: мои соперники тренировались и участвовали в бесчисленных турнирах в то время, как я ходил по морю, пробиваясь сквозь волны. Но я неизменно возвращался с новыми идеями, запасом энергии и решимости. Океан всегда оказывал на меня исцеляющее воздействие, возвращал к жизни, когда это было более всего необходимо, — а в тот момент восьмилетний мальчик, только что потерпевший самое большое поражение в своей жизни, определенно в этом нуждался.

Родители, маленькая сестренка и я вышли из Форт-Лодердейла на нашей двадцатичетырехфутовой лодке класса Black Fin — чудесной старой рыбачьей лодке, на которой мы пережили столько летних приключений в открытом море. (Когда мне было двенадцать лет, она, к сожалению, взорвалась и затонула.) В пятидесяти семи милях на ост-зюйд-ост находился ставший для меня родным остров Бимини. Я и сейчас как будто наяву вижу, как он появляется на горизонте перед моим детским взором — сначала подернутые туманной дымкой деревья, как будто мираж после долгого морского путешествия. Мы неделями не вспоминали о шахматах. Вместо этого была рыбалка, купание в теплой, кристально чистой воде, ловля на блесну в водах Гольфстрима и чудесный морской воздух. Я снова чувствовал себя ребенком, носился по острову вместе со своими друзьями Кьером и Кино, проводил долгие часы, свесившись со старого расшатанного причала, болтая рукой в воде и наблюдая за стайками рыб. Дождливыми вечерами мы с мамой брали нашу собаку Брауни и отправлялись в джунгли на поиски гигантских сухопутных крабов. Наша семья наслаждалась этим временем единения вдалеке от безумной круговерти мира юношеских шахмат. Я чувствовал себя опустошенным, но постепенно моим родителям удалось возродить во мне всегдашнюю мальчишескую жизнерадостность.