Читать «Искуство учиться» онлайн - страница 14

Мой первый год участия в шахматных турнирах протекал вполне гладко. В играх со сверстниками я чувствовал себя непобедимым, а сочетание уличной стойкости и классической подготовки оказывалось убийственным для моих оппонентов. Возможно, решающим фактором успешности моей игры стало то, что ее стиль полностью соответствовал особенностям моей личности. В результате я был свободен от внутренних конфликтов — и, как стало ясно позднее, это самый главный результат моего обучения. Брюс и дружки из парка научили выражать себя через игру в шахматы, поэтому моя любовь к ним росла день ото дня.

Шли месяцы, я одерживал одну победу за другой; мой национальный рейтинг рос как на дрожжах. Стоило показаться на каком-нибудь турнире, как сверстники приходили в ужас от одного моего вида, что было очень странно видеть. В конце концов, я был всего лишь маленьким мальчиком, боявшимся темноты и увлекавшимся мультиками про Скуби-Ду. Иногда мой соперник начинал всхлипывать прямо за доской еще до начала игры. С одной стороны, мне было очень жаль своих противников, но с другой — их страх укреплял мою веру в собственные силы. Не сразу я узнал о том, что теперь наиболее рейтинговый игрок страны в своей возрастной категории. Следующим этапом должен был стать национальный чемпионат, проводившийся в Шарлотте. Друзья из парка находились в полном восторге и показывали все новые и новые комбинации, способные улучшить мою игру. Я был бесспорным фаворитом в младшей возрастной группе (дети до третьего класса). Никто не сомневался в моей победе.

ГЛАВА 2 ПРОИГРАТЬ, ЧТОБЫ ВЫИГРАТЬ

Национальный чемпионат по шахматам среди учеников младших классов в Шарлотте. 5 мая 1983 года

Последний тур. Первая доска. Победитель получает титул чемпиона страны. Мы с соперником сидим за одиноким столом перед автоматической камерой, передающей ход игры прессе, тренерам и взволнованным родителям в вестибюле отеля. Остальные участники — около пятисот лучших юных шахматистов страны, съехавшихся на чемпионат, — сидят за поставленными в ряды шахматными столами, занимающими все остальное пространство комнаты. Первый стол — это и трон, и тюрьма, в зависимости от того, как на это смотреть. Любой мечтает попасть сюда, но, добравшись до него, обнаруживаешь, что ты в полном одиночестве на этом пьедестале, а на лбу у тебя словно нарисована мишень. С момента приезда на турнир я был желанной мишенью. Знаю, что некоторые команды специально готовились к игре со мной и месяцами разрабатывали коварные дебютные ловушки только для того, чтобы выбить меня из соревнований. Но первых шестерых соперников я обошел без труда, сыграв лишь один матч вничью. Играя со сверстниками, я чувствовал себя неуязвимым. Им со мной не справиться.

О своем сопернике я знал не много — лишь то, что это хорошо подготовленный вундеркинд по имени Дэвид Арнетт. В три года он умудрился запомнить карту нью-йоркского метро. В пять — решал задачи по математике для старших классов школы. В шесть — стал лучшим среди шахматистов первого уровня во всей стране и лучшим игроком в шахматы престижной школы Далтона, где шахматным тренером работал Светозар Йованович, живая легенда в своей области, подготовивший не одного юного чемпиона. Йованович сумел дать Дэвиду классическую шахматную подготовку и привить соревновательную дисциплину, ничем не уступавшие моим собственным. Вскоре после этой игры мы Дэйвом стали лучшими друзьями. Но в тот момент я видел перед собой всего лишь маленького белобрысого мальчика с торчащими зубами, впавшего в какое-то оцепенение.