Читать «Искусство стильной бедности. Как стать богатым без денег.» онлайн - страница 4

«В тот день, когда откроют последнюю цистерну неф­ти, капитализм рухнет», — сказал Макс Вебер в знамени­той беседе с Вернером Зомбартом. Большинство из нас до этого дня доживет. Колин Кемпбелл, непререкаемый авторитет в оценке запасов нефти, в 2004 году заявил: «Судя по всему, в следующем году мы достигнем макси­мума». Этот «пик», который Кемпбелл раньше прогнози­ровал на 2010 год (за что числился в рядах пессимистов), станет «моментом истины для всемирной экономики». После него она будет существовать за счет запасной ка­нистры, а размеры потребления увеличатся.

Если справедливо, что сегодняшний рост цен на нефть свидетельствует о начале решающей гонки по до­быче нефти, то мы приближаемся к смене эпох и кризис 1929 года по сравнению с грядущим всемирным эконо­мическим кризисом покажется детской забавой. Время беззаботного предрождественского шопинга, время, когда можно было включить стиральную машинку, что­бы постирать пару носков, время двух квартир, трех ав­томобилей и поездок в Тунис на выходные скоро станет для нас далеким, сказочным прошлым. Цены на элект­ричество, отопление, воду, транспорт взлетят вверх, а значит, во много раз возрастет стоимость коммунальных услуг. Старательное мытье баночек из-под йогурта и ис­пользование ламп дневного света ничем ситуацию не улучшат. Так что на самом деле стабильность нашей эко­номики можно сравнить лишь со стабильностью браков Йошки Фишера.

Не будем обманываться: лучшие годы уже позади. Однако в этом есть и положительная сторона: капита­лизм веками учил нас, что бедность — нечто постыдное. Бедняки считались неудачниками, тупицами, лентяями. И все же аксиома капитализма, утверждавшая «Может каждый!», оказалась ложной. Может не каждый! Рушатся карьеры, люди разделяются на победителей и побеж­денных, и число последних постоянно растет. Сегодня обеднение перестает быть личной катастрофой, потому как оно вызвано общими проблемами. Судьба отдельно­го бедняка становится проявлением исторической зако­номерности, а это в какой-то степени утешает.

Намного легче перенести собственное фиаско на фо­не краха целой эпохи. Этим объясняется то хладнокро­вие, с которым люди, изгнанные в 1945 году из своих дворцов и усадеб, продолжали жить при новых порядках. Старый остзейский граф сказал мне как-то со смешным, характерным для прибалтов выговором : «Имуш-шество, друг мой, имуш-шество — веш-шь преходяш-шая. Мы потеряли всё, зато расселились по миру. Париж, Мадрид, Южная Америка. В эстонской провинции порой бывает невыносимо скуш-шно».

Собственный опыт позволяет мне утверждать, что определенная степень обеднения и правильное отноше­ние к нему могут способствовать формированию непод­ражаемого стиля. Предки мои беднели на протяжении многих веков, и нет ничего странного в том, что я могу дать несколько советов, как чувствовать себя богатым в годину бедности.