Читать «Иллюзия вторая» онлайн - страница 252

— Ты родился. Ты жив. Ты стал неопределяем. То есть, ты стал самой жизнью. Остальное не важно. Каждый твой временной образ сгорел в печи твоего присутствия. Ты — существуешь, ты — рождён. И необходимость во времени, как в энергии — отпала сама собой, ибо замкнутая система была ещё в состоянии питать саму себя, не выпуская ничего вне себя — наружу, однако, вырвавшись из этого некогда замкнутого круга пространства и времени ты просто перестал нуждаться в питании. Ты сам стал этим питанием и сам же стал пожирающим его. Ты стал самой вечностью и твоё слабое временное тело уже не имеет никакого значения. Оно — всего лишь мгновение в тебе самом.

— Вечное?

— Что? — Артак переспросил, хотя услышал вопрос, — ах, ты про мгновение? Да, можно сказать что вечное. Пойми, разницы нет. Ноль встретился с бесконечностью и только сейчас стало понятно, что эти две, разнесенные в противоположные концы мироздания величины, оказывается, значат совершенно одно и то же. Более того, они находятся в одном и том же месте. И ноль, и бесконечность — пусты и безграничны, они и есть суть всей этой великой Иллюзии, они — суть игры. Без них игра была бы невозможна. Именно поэтому мне так сложно описать обыкновенными словами всё, что ты видишь и чувствуешь. Нет таких слов, просто нет, пока ещё не придуманы такие слова.

— Но я чувствую то, о чём ты говоришь. Я понимаю тебя.

— Это замечательно, — произнес дракон, — это замечательно, — но объяснить то, что ты чувствуешь и видишь, объяснить кому-нибудь другому, используя привычный всем язык, уже не получится…

— А если он видит и чувствует то же самое?

— Тогда тебе не понадобятся слова, — встряла в разговор Агафья Тихоновна, — хотя… — она посмотрела на меня внимательно и продолжила:

— Когда ты говоришь с собакой — она тебя понимает, она тебя слушает, она выполняет твои команды. Но всё же животное не в той же мере воспринимает человеческий язык, как сам человек. Их представление много урезаннее, оно достаточно сильно усечено. Такая же ситуация и сейчас, только в роли животного — любой человек, а в роли Человека — ты, истинно рождённый. Разница примерно одинакова.

— И их не отличить глазами, — задумчиво проговорил я про себя.

— Кого — их?

— Если животных я с легкостью могу отличить от людей, просто взглянув на них, то отличить простого человека от истинно рождённого — уже не получится.

— Но почему же не отличить? — недоумевала акула.

— Потому что выглядят они одинаково.

— Выглядеть они могут как угодно, но действуют по-разному, ведь поступки — это символы людей, — мягко поправил меня Артак, — бывает и так, что любая собака значит много больше чем некоторый человек.

— Но…

— Подумай. Рождённый в человеческом теле равновероятно может быть и лютым зверем и человеком — его определяют лишь его действия, и уж никак не внешность.

— Рождённый в человеческом теле может быть и мной?