Читать «Избранные произведения в 2 томах. Том 2» онлайн - страница 314

Отец сердился даже тогда, когда я на чужих голубей глазел: птица и есть птица, и держать ее взаперти нечего, пусть летает, когда хочет, посадить бы самого голубятника под сетку, каково? Я клялся, что не буду мучить голубей, а отец отвечал, что все равно это — живодерство, и предлагал мне сделать змея, с трещоткой и хвостом из мочала. Он выносил из дома во двор бумагу и планки, мы клеили змея, а в глазах моих стояли слезы. Змеи у отца получались один лучше другого, но все равно они летали ниже голубей, не требовали свиста, и все карапузы нашего переулка, дивящиеся на моего змея, напоминали мне о прожитых радостях, о дошкольном счастье, а сейчас я его стеснялся и снова неслышно плакал, бегая с веревкой в руке.

Я был уверен, что дорос до голубей. Хохлачи, трубачи и дутыши стали моими снами.

— Твой отец ни шиша не понимает, — издевался Шурка, крутя палец у лба. — Почтовые голуби на учете.

— Для чего?

— Для войны. Голубятники крепят оборонную мощь!

И хотя у Шурки не было почтовых голубей, я с ним согласился.

— Обмани отца, — сказал Шурка и циркнул слюной сквозь редкие зубы в пыль.

Все мальчишки нашего переулка накапливали слюну во рту и циркали ею, кто дальше. Шурка был вне конкуренции.

— Как? — поразился я, потому что мне и в голову не приходило достать деньги при помощи обмана, и даже обидно стало, что мне предложили это, а Шурка сказал по-деловому:

— Мать тебя посылает к пахану за деньгами, когда ей надо? Ну вот… И тебе надо… Сварил?

Шурка еще раз щелкнул меня по лбу и повторил, потому что я молчал:

— Сварил котелок?

Мой котелок варил совсем в другую сторону, я уже думал, как бы отделаться от Шурки. Мы оба циркнули слюной. Шурка далеко, я — себе под ноги.

Дома я вспомнил про записку, с которой мама уже посылала меня к отцу: «Миша! Дай три рубля. На базаре хорошая картошка». Отец завернул деньги в записку и отдал мне. Я принес записку клоуну Петруше, который, подделав мамин почерк, тоже вернул ее мне. Записка была где-то у меня. Где?

Я бросился искать записку и нашел в альбоме для рисования. Все было решено. И как раз три рубля! Наверно, это сыграло свою роль. Теплые, жесткокрылые голуби заворковали в моих руках. Я едва дождался утра, нетерпеливо просидел в школе положенные часы, а потом мы с Шуркой побежали на станцию. Отец прочитал мамину записку и дал мне три рубля, даже не сказав обычного: «Не потеряй!»

На улице я разжал потный кулак и показал Шурке три смятых бумажки.

— Еще бы гривенник, — вздохнул Шурка, — на мороженое.

— Нет! — сказал я.

Я вообще не знал, как посмотрю теперь в глаза отцу.

— Ну, ла-адно! — протянул Шурка. — Сопля!

На всякий случай я вытер под носом.

Мы пересекли железнодорожные пути по шпалам, прошли еще немного и оказались в невиданной мной голубятне. Это был сарай, снизу доверху набитый белыми голубями. Они сидели на шестах между столбами, подпирающими крышу, вдоль и поперек. Белое, бурливое, сказочное царство.

— Выбирайте! — сказал хозяин, коренастый дядька в парусиновом картузе. — Гули-гули!

Голубей пять слетело с шестов на его протянутую руку и уселось от плеча до ладони. Но Шурка не обратил на них внимания и с видом знатока прошелся вдоль сарая взад-вперед.