Читать «Избранное: Предисловие Э. Переслегиной» онлайн - страница 7

Победа над фашизмом, как известно, не принесла прочной веры в избавление от ужасов войны и разрушения. Страх перед возможностью новой катастрофы, ставшей очевидной после первого испытания атомного оружия, разочарование ходом событий в самой Дании, постепенно попадающей в зависимость от американской военной и экономической помощи и под влиянием американской ”массовой” культуры и теряющей при этом, как казалось многим, национальную самобытность, не давали оснований для чрезмерного оптимизма. В 1947 году, выступая на студенческом митинге в Копенгагене, Браннер говорил: ”Мир пришел к нам вместе с новым страхом. Первые послевоенные годы оказались горькими. Давно замечено, что победителям, так же как и побежденным, конец битвы редко приносит свершение всех надежд”.

Именно в эти годы в официальной философии и общественной жизни Дании резко столкнулись два принципа, две идеи — индивидуализма и солидарности, отчаяния и оптимизма, скептицизма и веры в способность человека к целенаправленной деятельности. Это было время бурных дискуссий в печати, страстной полемики Ответы на многие вопросы, казалось, и здесь можно было найти в учении С. Киркегора о природе человеческой личности, направленном против ”образа жизни заурядных буржуа, которые, вместо того чтобы… следовать разумным законам добра, не замедлили отождествить это добро с пользой”. С. Киркегор предлагал в качестве выхода ”выбор”, который представлял собой волевой акт, предполагающий абсолютное различение добра и зла. Борьба с идеей ”зла” как средства, с помощью которого ”хитрый и расчетливый властный разум извлекает для тебя пользу” (С. Киркегор), определила характер творчества Браннера второй половины 40-х начала 50-х годов. Наряду с другими художниками писатель снова обращается к умонастроениям экзистенциалистского толка. Ему ближе французский вариант экзистенциализма, и он в 1947 году переводит на датский язык брошюру Ж.-П. Сартра ”Экзистенциализм — это гуманизм”.

Известно, что характер французского экзистенциализма резко отличался от немецкого и был по многом определен участием его идеологов — Сартра, Камю и других французских интеллигентов в движении Сопротивления.

В отличие от немецкого (М. Хайдеггер, К. Ясперс и другие) французский экзистенциализм придавал большое значение индивидуальной ”завербованности” человека, его ответственности за собственный выбор. Требование выбора пути имело реальное социально-историческое содержание, привлекавшее многих художников, и прежде всего идеей человеческой активности, важности индивидуального решения и индивидуального действия.

Браннер воспринял эту мысль Сартра как бескомпромиссное отрицание установок конформизма, беспринципного приспособленчества, как мораль интеллектуальной честности. Свою лекцию перед студентами в то время Браннер так и назвал: ”Мораль действия и решающего выбора”. Но Браннер остался верен себе: ему, не в пример некоторым другим писателям, тоже воспринявшим идеи экзистенциализма, чужды мысли об одиночестве человека, нет страшной пропасти, которая отделяет одного человека от другого, наоборот, именно в любви, через любовь его герои становятся близки друг другу, именно любовь помогает им преодолеть одиночество.