Читать «Из того ли то из города...» онлайн - страница 77

— А тебе по какой надобности? — как-то неприветливо буркнул старец.

— С поручением я к нему послан, от сына его, — не стал ходить вокруг да около Илья.

— С поручением? — Старец склонил голову набок и вперился в Илью незрячими глазами. — С каким таким поручением? Да и нет у меня более сына. До смерти не прощу его…

— Знать, не сбился с дороги, попал, куда надобно, — вздохнул Илья. — Поклон я тебе привез, — поклонился поясно, — и просьбу великую, от Святогора богатыря. Просит он у тебя прощения вечного, потому как… Потому как…

И замялся.

— Ты не майся по-пустому, говори, как можется, не виляй да не приукрашивай, как есть. Времечка-то у меня предостаточно. Скажи, поначалу, где увиделись, почему тебя он ко мне послал? Да ты присаживайся, в ногах правды нет.

Присел Илья, рассказывать начал. Как мог. На старца не смотрит, в пол уставился. Не все сказал, кое-что утаил. Немного и времени понадобилось. Тихо слушал старик, не перебивая, не шевелясь. Закончил Илья повесть, скосил глаза и видит, перекосилось лицо старца, лютой мукою перекосилось. Протянул он к Илье руку старческую, дрожащую.

— Помоги мне подняться, добрый молодец. Помоги выйти на двор, присесть на крылечко…

Совсем было Илья в ответ ладонь протянул, да вспомнились слова кузнеца. Сердца ли послушать, али мудрости? Будь, что будет; послушаю в этот раз мудрости, против сердца пойду. И протянул палицу.

Ухватил ее старик, не ощутил в руке железо холодное, вместо тепла человеческого. Сжал слегка — ушли пальцы в железо, ровно в песок.

— Не за прощением приехал ты, — говорит, и палицу к себе подтягивает, — привез мне весточку нерадостну. Знать, убил ты Святогора богатыря; не в честном бою — тут никому с ним не сладить было. Хитростью одолел, коварством верх взял. Сам хочешь первым богатырем слыть? Не будет тебе прощения, ни пощады не будет.

Хотел Илья руку из петли ременной выпростать, не выходит. Туго захлестнула, не выпутаться. А старик, даром что хлипенькой казался, так тянет, что и самому Святогору не устоять бы.

Тут бы и пропасть Илье, только словно тучка набежала на небо, потемнело в окошке, и снова светло. Раздался и стих шум крыльев, дрогнула избушка, приседаючи. Тишина настала, глубже самого глубокого омута. А потом, поначалу тихо, а затем все нарастая и нарастая, зазвучала песня. И пела ее то ли молода жена, то ли красна девица. Так пела, что раз услышав, вовек не захочешь иной голос слышать…

   По крылечку ли идет да молода жена,    По сеням ли идет да красна девица.    Издалека она шла путем-дорогою,    Со синя ли моря шла да всё голодная,    Со чиста ли поля шла да ведь холодная…    Уж вы ставьте столы да ей дубовые,    Вы стелите ей скатерки тонкобраные,    Уж вы ставьте ей да яствушек сахарных,    Наливайте ей питьица медвяного,    Привечайте-обогрейте молоду жену,    Привечайте-обогрейте красну девицу…

Замер старик, задрожал, отпустил палицу. Еле устоял Илья на ногах, пошатнулся, но устоял.

— Правду сказал ты, молодец, как есть правду, — старик шепчет. — Не тебе у меня, мне у тебя прощеньица просить надобно. Иди ко мне, становись. Стань мне сыном вторым, прими благословение…