Читать «Из наблюдений над языком Реймсского Евангелия XI века (графика, орфография, фонетика)» онлайн - страница 8

О раннем времени написания памятника говорит также правильное употребление ѣ в абсолютном большинстве случаев. Именно картина «поведения» ѣ в рукописи является одним из наиболее показательных аргументов восточнославянского происхождения памятника, о чем в свое время писал А. И. Соболевский. Свидетельство этому находим в замене старославянского ѣ на русское е в южнославянском неполногласии (12 случаев при почти 50 примерах с ѣ): древо (11а, 18—19), среды (1г, 19), средѣ (3б, 4; 9б, 12—13), стрегѫще (5а, 16—17), чрев(ѣ) (5г, 10), чревѣ (4б, 18; 4в, 17; 9а, 4—5), чреслѣхь (9г, 18—19; 10б, 13—14), но: брѣмѧ (13г, 19), дрѣва (11а, 17) и др. Здесь фактически мы имеем дело со смешением южнославянского написания и восточнославянского произношения соответствующих слов. Этот факт необычайно ярко подтверждает то, что РЕ было переписано на Руси, поскольку подобную замену мог произвести только русский переписчик.

Об этом же говорит использование на месте старославянского ѧ русского ѣ в окончании существительного в родительном падеже единственного числа *ja-основы [(пользѣ (2а, 12)] и в винительном падеже множественного числа местоимения вьсѣ (2в, 16), а также стяженные формы имперфекта: бѧхѹ (5а, 15), бѧше (6г, 6; 9а, 9; 10б, 10; 15в, 19) и др.

Показательны преобладающие (26 случаев) написания русского ж на месте старославянского ‑жд‑ (7 примеров): жѧжѫщеи (14б, 5), охожѧше (6в, 10), прѣ(ж) (3в, 11; 10а, 7), но: рожденыихь (16б, 7), рождь(с) (4г, 9), рождьшее (4в, 8—9) и др. Интересно, что как рефлекс сочетания *tj мы встречаем только южнославянское щ: болѧщаѧ (1б, 11), бьдѧще (5а, 16), владѹщѫ (4г, 15), владѹщѹ (10в, 17) и др. Вероятно, такое неравное употребление жд и щ вызвано тем, что щ могла употребляться в древнерусских текстах самостоятельно как общеславянский рефлекс праславянских сочетаний *stj, *skj, в то время как сочетание жд на русской почве требовало либо вставки глухого, либо опущения смычного согласного и замены жд на ж.

Частое а с протетическим йотом (передаваемое в виде ѧ), ѹ в начале слова тоже могут говорить о древнерусском происхождении памятника: ѧзь (7б, 8), ѧвисѧ (4в, 5, 7в, 20; 8а, 14), ѹже (11а, 16), ѹтриѧ (7в, 15), ѹтрьѧ (8г, 4; 8г, 7), ѹтрьни (6г, 7) и др. Об этом же свидетельствует и встретившаяся форма ростѧшє (6г, 2—3), наряду с растѧшє (9а, 5—6 и др.) и другими образованиями, включающими приставку раз(с)‑.

Последовательно проведенные II и III палатализации, вероятно, свидетельствуют о написании РЕ в Киеве (возможно, в скриптории Ярослава Мудрого): вьстоцѣ (6г, 19— 20; 7б, 12), агньць (12б, 6) и др. Об этом же говорят и формы, содержащие эпентетическое л. В РЕ l‑epentheticum встречается во всех случаях взаимодействия соответствующих согласных с ј: аврамлѧ (3в, 17—18), бгоѧвление (11г, 5), боѧвл(е)ні (12в, 14), боѧвле(н)хь (9г, 3) и др. Известно, что «очень широко отражается в памятниках письменности XI века упрощение неначальных сочетаний [блʼ], [плʼ], [влʼ], [млʼ], происходившее в ряде южнославянских говоров». Встречаем примеры без л в Саввиной книге, Супрасльской рукописи, Мариинском Евангелии, Зографском Евангелии, Ассеманиевом Евангелии. «В древнерусских рукописях утрата <лˮ> обнаруживается только в сочетании с <в> …извѣчесѧ (рядом — извлѣчесꙗ), ѹмрьщвь, суꙗзвенѫю в ПМ…» Приведенные примеры из РЕ сохраняют сочетания вл, как и в других случаях взаимодействия губных с йотом. Возможно, здесь сохраняются особенности старославянского протографа памятника.