Читать «Игры Фортуны» онлайн - страница 20

— Сударыня, извольте отвечать, некое дело или безделье привело вас ко мне без надлежащего…  полагающегося…  должного…  Verdammt noch mal, как жестоко вы поплатитесь!..

Аннушка протягивает вперед слабую дрожащую руку…  и пальцы утыкаются в засиженное мухами зеркало. Это ее собственное отражение, которому багровый отсвет заката, пробившийся через вечно немытые дворцовые стекла, придал красноватый оттенок, играя с блестящей парчой. Даже солнце в России готово изменить ей! И за спиной никого: сквозняк колышет грузную портьеру — это и есть Анна и Бирон из ее кошмара! От облегчения и внезапного упадка сил у Аннушки стремительно темнеет перед глазами, пронзительно звенит в голове — и она как подкошенная падает перед зеркалом на истертый дворцовый паркет. Но в угасающем взгляде успевает сверкнуть ослепительная победная усмешка Елизаветы Петровны. «Так она все же была?» — отрешенно изумляется Аннушка, и мир гаснет.

… Какой отвратительный запах! Верно, в дворцовых закоулках опять издохла крыса, или нерадивый слуга опрокинул ночной сосуд. Но голове так приятно лежать — на упругом, мягком, теплом… .

— Анхен, Аннушка! Милый дружочек! Открой глазки!

Ах, это верная Юленька Менгден, единственная близкая душа в этом дворце, фрейлина и подруга-наперсница, уложив бедную Аннушку к себе на колени, настойчиво сует ей флакончик с омерзительными нюхательными солями.

— Фи!!! — фыркает юная правительница, оживая. — Юлиана, как ты позволила такой мерзости случиться у меня под носом?!

— Но Аннушка, душа моя, — Юлиана гладит ее по лицу мягкой сильной рукой, нежнее, чем положено подруге; так, наверное, подобает влюбленному кавалеру. — Тебе было дурно. Это ароматические соли…

— Я понимаю, что это! — правительница намеренно сердится, великодушная Юлиана единственная позволяет ей покрикивать на себя, не обижаясь, и на ней можно отрабатывать властные интонации. — Но я имела в виду эту подлую рыжую кошку Елисавет, которая предерзко проникла сюда…

— Но Анхен, позволь, — Юлиана Менгден умоляюще воздевает руки. — Я все время была подле, в соседней зале. Я не видела здесь ни души, кроме тебя, никакой Елисавет! Неужели ты думаешь, что я попустила бы твоей гнусной хулительнице проникнуть сюда со злым умыслом?

Тут в миндалевидных карих глазах Юлии вспыхнул бойцовский огонь, и со своими вздернутыми упрямыми скулами и веснушками на носу она стала похожа на задиристого подростка.

— Эта чудовищная женщина опять обидела тебя, дружочек? — звенящим от воинственности голоском вопросила они. — Скажи всю правду, и я заставлю ее ответить!

При виде этого порыва Аннушке стало тепло и немного грустно. «Мой единственный, мой самый верный страж», — подумала она с умилением, но вслух сказала ворчливо:

— Не обидела на сей раз, коли ты ее не видела. Помоги же мне встать на ноги, в этой проклятой робе мне не справиться самой, как сверженному наземь рыцарю!

— Да, ваше высочество! — церемониально, но несколько обиженно ответила отважная фрейлина, совсем не обрадованная этой сменой положения. Она неохотно завозилась, расправляя собственные пышные кринолины, случайно скользнула рукой по паркету, не удержала равновесие и словно невзначай прижалась пылающими губами к лицу Аннушки…