Читать «Игры Фортуны» онлайн - страница 168
Михаил Кожемякин
«Воли в ней больше, чем державного ума», — думал о ней принц Людвиг. «Анна все более становится похожа на тетку», — с огорчением замечал Линар. «Аннушка, дружочек мой, что с тобой случилось?», — сетовала в своем добровольном затворничестве Юлиана и обильно лила слезы — от этого меньше болело сердце, и все равно никто не видел. Мнения Антона-Ульриха, как повелось, никто не спрашивал. Он утешался исполнением воинского долга и все больше отстранялся от жизни двора, от жены и сына… А Елизавета готовилась к дворцовому перевороту. Революция должна была произойти после того, как Мориц Линар, единственная существенная сила на стороне «Леопольдовны», отбудет в Дрезден продавать наворованные у Бирона бриллианты.
Глава 4
Карта бита
— Анна, ты думаешь, что научилась тасовать колоду? — спросил Мориц Линар, раскладывая карты на ломберном столике правительницы. — Увы, мон амур, ты раскладываешь карты, полагаясь лишь на свои капризы и желания, а между тем…
— Что между тем? — спросила Анна почти игриво, нежно перехватив его руку.
— Между тем, — продолжал Линар, — ты слишком часто делаешь ошибки. И ошибки эти дорого нам обходятся.
— Ты говоришь о вашем с Юлианой обручении?
— И о нем тоже. Но сначала, мон амур, выбери даму для себя. Какая ты дама? Пиковая, бубновая, треф? Или, может быть, червовая?
Линар выложил перед Анной четырех дам и вопрошающе взглянул на правительницу. В этот утренний час они были одни: редкое время без досужих глаз многочисленных придворных и неуместно понятливых слуг. Ни затворившаяся у себя Юлиана Менгден, ни пивший еще утренний кофий австрийский посол Ботта, ни сидевший над письмами принц Людвиг-Эрнст, ни уехавший на маневры Антон-Ульрих не явились пока тревожить их покой. И даже кормилица, фрейлина Юшкова, не приносила в уютные золотистые покои правительницы Иванушку и Катеньку, маленького императора и его новорожденную сестру. Можно было заняться карточными упражнениями и попытаться поговорить начистоту.
Рука Анны потянулась к пиковой даме, но Линар отвел эту капризную руку.
— Пиковая — нет. Пиковой дамой была твоя тетка. Ты слабовата для этой роли.
— Но Мориц… Это обидно в конце концов!
— Это правда, мон амур. А на правду не следует обижаться. Бубновая дама — это, конечно, Елизавета. А червовой мы назовем, положим, мою нареченную невесту, фрейлейн Менгден, которая любит тебя слишком мужской любовью. И совсем без взаимности, как я понимаю?
— Что ты, Мориц… Мы всего лишь подруги. Я люблю тебя и только тебя.
— А Юлиана — тебя и только тебя… У моей нареченной невесты пылкое сердце. Потому она — червовая дама, хоть цветом волос она шатенка, не блондинка, как подобает червовой масти.